«Если», 1996 № 08 [Дэвид Брин] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

субъекте, чтобы характер этого субъекта предстал перед ним в напряженном драматическом действии.

Первым подопытным оказался мужчина. Доминирующий символ характера — лес. Печальный лес, неухоженный, спутанный, хмурый. Мужчина словно брел по едва обозначенной тропке, поминутно останавливаясь и оборачиваясь через плечо. Это не помогало — он все равно не видел ничего, кроме безучастных стеблей и листьев, однако нисколько не сомневался, что его преследуют.

Тропка вела куда-то, только мужчина не знал, куда. Окружающий лес он ненавидел. Ненавидел шершавые деревья, их листву, алчно пожирающую солнечный свет, — ему самому перепадали лишь жалкие крохи, которых едва хватало, чтобы не потерять дорогу. Хотелось вернуться по собственным следам, но возвращение пугало. Помнилось, что где-то позади есть полянка, полная тепла и солнца. Мечталось найти ее снова, но разве найдешь, если не возвращаться? Оставалось одно — брести, спотыкаясь, вперед, втайне надеясь, что тропка не станет следовать по безжалостной прямой линии, а изогнется широкой дугой и выведет его обратно на ту же полянку, и уж если случится так, если удастся отыскать теплое, безопасное место, напоенное солнцем, надо, клятвенно надо, решительно необходимо остаться там навсегда…

Гхан отключился. Мгновение назад он склонялся к мнению, что Департамент обследования внешних рубежей поспешил с выводами. Совсем непросто было допустить существование культуры девятой фазы иначе, чем теоретически.

Теперь теория подтверждалась на практике.

С непреклонной решимостью Гхан решил попытать счастья еще раз. Однако по какой-то причине сконцентрировать внимание было сложно. Вторгалась некая диссонирующая мысль, нарушая фокусировку. Мысль была странно нечеткой, исходящей от внешнего и довольно близкого источника. Раздраженный, он снизил интенсивность поля до минимума. Мысль зазвучала ясно и просто: Кто ты?

Перед самым входом в его ставку стояла маленькая особь женского пола. Гхан словно увидел ее огромные голубые глаза — и на время лишился способности воспринимать что-либо другое. В состерианском обществе на глаза, как правило, не обращали внимания — функциональный орган, исполняющий свою локальную задачу, и что тут особенного? Само собой разумеется, глаза бывают разных цветов — чаще всего зеленые, подчас желтые, изредка карие. Но голубые — никогда.

И вот он наконец заметил, что удивительные эти глаза — частица белого округлого личика, окаймленного светло-желтыми волосами. Та же мысль прозвучала сызнова, но на сей раз он уловил шевеление губ и услышал сопровождающие шевеление звуки:

— Кто ты?

Меня зовут Гхан, — ответил он телепатически.

— Гхан? Какое смешное имя! Но что ты, Гхан, делаешь в маминой беседке?

Непредвиденный вопрос, возникший из непредвиденной ситуации. Гхан рассердился на самого себя. Он гордился безошибочностью своих решений почти так же, как своей объективностью, — и вот в кои-то веки в чем-то просчитался.

Может быть, «упустил что-то» — более мягкие и более точные слова. В конце концов он впервые знакомится с культурой девятой фазы, и идея, что щит Птсора может в этих условиях и не сработать, никак не укладывалась в сознании.

Но при повторном обдумывании в этом не было ничего невозможного. Щит представляет собой беспрерывный поток негативных волн, бесконечное повторение одного и того же тезиса: «Меня нет». Для того чтобы щит успешно действовал, нужна геоцентрическая культура, где каждый индивидуум искренне верит в то, что ему внушают, а именно — что чуждая жизнь, регистрируемая сетчаткой глаз, в действительности не существует.

Конечно же, геоцентризм составляет неотъемлемую часть культуры девятой фазы. Однако он требует определенной зрелости мышления, и даже в девятой фазе могут встретиться индивидуумы, не овладевшие трансцендентальной логикой в должной мере, чтобы при взгляде на нечто, неприятное отторгнуть его от себя либо подменить зрительный образ и придать таковому более привлекательные черты.

— Знаешь, Гхан, оставаться здесь тебе нельзя, — заявила девочка, продолжая торчать у входа.

Думаешь, твоей маме это не понравится?

— Думаю, что не понравится. А ты сам ей, наверно, совсем не понравишься. Ты так смешно одет! У тебя такие странные волосы! И как это получается, что они растут по бокам головы, а не на макушке?

Гхан взвесил «за» и «против». Маленькая особь, очутившаяся перед ним, не могла быть помехой проводимому им обследованию — и все же осложняла задачу. Чтобы работа шла с максимальной эффективностью, надлежит каким-то образом отвадить ее от вмешательства в его телепатическое поле. Один из возможных вариантов — сказать ей правду. Это, пожалуй, принесет двойную выгоду: ее любознательность будет удовлетворена, а если она попробует повторить то же самое взрослым, ей, безусловно, не поверят.

— Конечно же, я не такой, как вы, — сказал он, и для большей убедительности сказал вслух: — Я прибыл с другой