Зажигалка [Иоанна Хмелевская] (fb2) читать постранично, страница - 125


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Майда признался, — вздохнул пан Ришард. — Хеня за решеткой, а у меня как раз проблемы с транспортом. Выпустили его, но очень неохотно.

Я задумчиво произнесла:

— Наверное, им очень трудно было поверить в растительный мотив. Куда легче и понятнее — сильные человеческие чувства. Из любви люди веками убивали друг друга, но в истории неизвестен случай, чтобы убили из-за бамбука. Насколько мне известно.

— Ну, и из-за денег. Люди гибнут за металл…

— Да, уж металла они тут нахапали — будь здоров, — пробурчал Витек и загрохотал кусочками льда в стакане.

В разговор вмешалась очень расстроенная Юлита:

— Собеслав говорит, что искали они очень тщательно. Расскажи нам про это еще раз, и с подробностями.

— Да, так оно и было, — подтвердил Собеслав. — Я так настроил Казика… Кто забыл, Казимир — полицейский фотограф, он сам напросился участвовать в обыске. С моей подачи, конечно. И нигде зажигалки не было. Ни у Майхшицкой… Пасечники насчет янтаря признались, а насчет зажигалки — ни в какую. Янтаря им Мирек обещал второй такой же мешок, даже в этом признались, что бы им не сказать и о зажигалке? Так нет и нет, не видели, не слышали. И у Майды ее не было, там тоже перевернули все вверх дном…

Малгося напомнила, что жена Майды клялась — в глаза ее не видела.

У Кристины я искал лично, — продолжал огорченный Собеслав. — Она охотно мне разрешила, хотя и заявила, что такого в ее доме наверняка нет. А у Веси… нет, Вандзи… как ее зовут, девушку Хени?

— Так я был лично, — перехватил палочку эстафеты пан Рищард. — Сам искал, менты не захотели, и Хеня со мной вместе искал, Вандзя же и ее начальница или опекунша, та женщина, что держит там маленький питомник и магазинчик растений, смотрели на нас как на ненормальных. И зачем ищем, раз Вандзя сказала, что этого у нее нет?

Вот так. Все, что могли, обыскали, и оказались в исходном пункте. Комиссар Вольницкий мог радоваться и плясать от счастья, ведь он уперся найти преступника до возвращения из отпуска своего начальника, Гурского, и нашел. Гурский возвращается только послезавтра. А мы остались на бобах.


В ботанической афере удалось разобраться, понемногу ликвидировались болезни растений, но в этом главная заслуга принадлежала Майде. О Пасечниках и их янтаре никто из нас ментам ни слова не скажет, все равно он у нас в Польше без пользы пропадает, пусть хоть на широкие воды выплывет. Реклама в Калифорнии очень этому поможет. Из-за аферы познакомились Собеслав и Юлита, и, похоже, это у них серьезно, без моей зажигалки они бы ни в жизнь не встретились!

Только где же она, сто тысяч чертей, сейчас находится?

Брякнул гонг у калитки, и почти одновременно стукнула дверь. Я сорвалась с места. Беата!

— Извини меня, дорогая, я уже неделю назад должна была тебе позвонить, как только вернулась!

— Ничего страшного! О, сколько у тебя гостей! Привет всем. Это я должна перед тобой извиняться.

— Передо мной? За что же?

— Да надо было позвонить. Зато я столько сделала!

Тадик переместился на кушетку, чтобы освободить Беате место на кресле. Она принялась выгребать и раскладывать на кресле пачки, свертки и шкатулочки.

Малгося вдруг заявила:

— Нам тут еще ее не хватало, Беаты, после убийства. Поглядите на нее.

Только теперь я заметила, что Беата изменила внешность. Полгода назад она была ярко-рыжей, теперь вернулась к своим естественным черным волосам. В красной блузочке она очень напоминала Юлиту в ее первой цветовой гамме. Она права, подумала я. Комиссар бы спятил с такого количества одинаковых подозреваемых. Собеслав нам передал показания сестры покойного, согласно которым ее любимого брата прикончила именно такая девица, субтильная и красночерная…

— Так показывай же скорее, что там у тебя! — в нетерпении крикнула Беате Юлита, прекрасно знакомая с творчеством художницы.

Беата извлекла последний сверток, самый большой, завернутый в столовую салфетку, развернула ее и поставила на стол… мою зажигалку.

В гостиной воцарилось гробовое молчание.

Недоуменно поглядев на нас, Беата почему-то нерешительно стала оправдываться:

— Так, как ты хотела, и в самом деле серебро уже почернело, теперь выглядит совсем по-другому, ты не находишь? Ну, погляди же!

И она перевернула зажигалку вверх дном. Серебряный поясок с дарственной надписью засиял ослепительным блеском.

А мы всё молчали.

— Вот эти два места по бокам, — продолжала Беата, — доставили мне больше всего хлопот. Я боялась прикоснуться к дереву, чтобы не испортить, но вроде бы удалось. Ты не находишь? Не хочу хвастаться, но этим я горжусь больше всего.

— Откуда это у тебя? — каким-то сдавленным голосом спросила Малгося.

Беата вроде бы заколебалась. Не ответила. Поставила зажигалку и, взяв следующий пакетик, принялась было разворачивать его, но не выдержала.

— Ох, лучше сразу сказать правду. Позабыла я о ней, потому и хотела просить у тебя прощения. Глупо получилось. Пришлось специально приезжать