Тайна квартала Анфан-Руж [Клод Изнер] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

и только осознав, что он в безопасности, кот немного успокоился и решился осторожно слезть с дерева. Но, едва спустившись, снова замер на месте: из-за поворота на Кресчент Дугалл выехал всадник. Тэби зашипел, шерсть на спине встала дыбом. Лошадь прянула в сторону, щелкнул хлыст, чуть не выбив глаз коту, который успел нырнуть в кусты.


Дженнингс забыл подбросить в камин полено, и пламя слабело на глазах. Леди Фанни Хоуп Пеббл, сидевшая у окна, потянулась было к звонку, чтобы позвать слугу, но, увидев «викторию»[3] на подъездной аллее, застыла с вытянутой рукой. Кто мог явиться к ней в столь поздний час? После смерти лорда Пеббла ее навещают только доктор Барли и пастор Энтони, да и то исключительно по утрам. Леди Пеббл запахнула шаль на тощей груди и решила сама подбросить в огонь пару поленьев. Ее внимание привлекло тихое мяуканье. Тэби! Прижавшись к стеклу, он был похож на горгулью: глаза горят фосфорическим светом, на мордочке — хищный оскал. Стоило леди Пеббл приоткрыть окно, как сиамский кот прыгнул к ней на колени, но не свернулся калачиком, как обычно, а тут же соскочил на пол и принялся выписывать восьмерки вокруг ее юбки.

— Ах ты, негодник! — пожурила его хозяйка. — А ну, тихо! Дженнингс кого-то ведет.


Дженнингс, в небесно-голубой ливрее и белых чулках, с напудренными волосами, стянутыми в хвост широкой черной лентой, словно сошел с полотна кисти Хогарта.[4] Антуан дю Уссуа, немало удивленный странным видом дворецкого, молча проследовал за ним в гостиную, загроможденную массивными шкафами, полными книг. Дженнингс, не произнеся ни слова, повернулся на каблуках и вышел.

— Радушный прием, ничего не скажешь, — проворчал Антуан дю Уссуа. — Здесь чертовски холодно. А мне еще расхваливали гостеприимство шотландцев! Единственное, в чем им не откажешь, — это в скупости! Такой холод, а камин не растоплен…

В тусклом свете оставленной дворецким свечи он принялся разглядывать корешки книг, выстроившихся на полках. Библия, молитвенники, трактаты по теологии. Антуан дю Уссуа пожал плечами, вынул из кармана записную книжку и нацарапал:

Я на месте. Хотелось бы знать, по верному ли следу я иду. Удастся ли мне опередить Д.? Если да, то я буду первым, кто докажет существование…

Он вдруг замер, снова пораженный мыслью, посетившей его вчера в отеле «Бэлморал»: куда подевался первый дневник, тот, что он вел на Яве? Сбил ли он с пути его?

«Нет, он должен быть на дне сундука или в саквоя…»

Потайная дверь открылась, и перед ним появилась миниатюрная фигурка в розовом муслиновом платье, причесанная на манер мадам Помпадур. Антуан словно спустился по лестнице времени в эпоху правления короля Георга III, которую, вероятно, застала, хотя бы в младенчестве, эта хрупкая, крошечная старушка. Свистящим шепотом, напоминающим шипение кипящего чайника, она объявила, что леди Пеббл изволит принять его. А потом, подхватив свечу и не обращая более внимания на гостя, торопливо зашаркала по длинному мрачному холлу с портретами на стенах. Изображенные на них лица были на редкость неприветливы. Антуан заметил в дальнем конце холла массивную лестницу, по которой старая служанка взобралась с беличьим проворством. Не спуская глаз с розового пятнышка, терявшегося в полумраке, гость последовал за ней, стараясь не споткнуться на ступеньках, и вскоре оказался перед двойными дверями, которые распахнулись, словно по волшебству.

В комнате среди чиппендейловской мебели и огромных ваз китайского фарфора вполоборота к нему восседала, словно на троне, в кресле на колесиках пожилая женщина, поглаживая сиамского кота, примостившегося у нее на коленях. На круглом столике горела керосиновая лампа, рядом лежал ворох газет и книг. Хозяйка отпустила служанку и развернула кресло. Взглянув в ее мертвенно-бледное, некрасивое лицо, на котором живыми казались только глаза, Антуан дю Уссуа почувствовал замешательство. Создавалось ощущение, что эта женщина видит его насквозь. Она долго и пристально изучала гостя. Веки дрогнули, на сморщенных сухих губах мелькнула улыбка, и она дала ему знак подойти ближе. Ее высохшее тело было закутано в шаль с кистями, прическу покрывала ажурная мантилья, крупная жемчужина на бархатной ленте свешивалась на лоб. Старуха сидела неподвижно, словно будда, и лишь ее ладонь двигалась по спине кота.

Леди Пеббл, в свою очередь, с любопытством рассматривала подтянутого, загорелого мужчину. Короткая бородка и закрученные усы делали его похожим на д’Артаньяна. Она представила себя молодой, красивой и здоровой в объятиях этого пленительного незнакомца, но в сказочное видение тут же вторгся образ ее покойного мужа, толстяка лорда Пеббла.

«Опомнись, Фанни! — мысленно сказала себе она. — Ему лет сорок, а тебе — шестьдесят пять. Он тебе в сыновья годится. Ты просто жалкая развалина с сердцем мидинетки…».

— Я редко принимаю гостей, — произнесла она вслух