Большая охота на акул [Хантер Стоктон Томпсон] (fb2) читать постранично, страница - 5

по меньшей мере девяносто процентов промышленности этой страны и вызовет хаос, панику и голод среди населения на ближайшие сто лет. Это положит конец озабоченности Кремля из-за Китая, гарантирует в ближайшем обозримом будущем мир в Индокитае и обеспечит сильного и доброжелательного союзника в лице Японии как ключевого элемента на Дальнем Востоке.

* * *

Здесь – лишь основные положения Плана. Без сомнения, есть и другие его аспекты, менее приятные, чем эти два, но тут не хватит времени и места для утомительного перечисления всех. Единственно реальный вопрос заключается в следующем: достаточно ли безумен мистер Никсон, чтобы рискнуть парализовать и Конгресс, и страну, прибегнув к столь решительным мерам.

На мой взгляд, нет ни малейших сомнений, что он на такое способен. Но сегодня для него это будет сложнее, чем в прошлом году.

Полгода назад у меня каждый день настроение улучшалось, когда я видел, как разворачивается кошмар. Теплое ощущение иронии судьбы, когда видишь, как «судьба» изгоняет торговцев из храма, который они с такими усилиями старались украсть у его полноправных владельцев. Слово «паранойя» вышло из употребления, бытует как шутка или проскальзывает в серьезных разговорах столпов общества о национальной политике. Правда оказалась много хуже моего самого «параноидального бреда» в период тех мучительных выборов 1972 года.

Но тогдашний накал начал спадать, поблекнув до смутного ощущения страха. Теперь уже не так важно, что случится с Ричардом Никсоном, когда волки наконец выбьют его дверь. Он так долго просидел в своем бункере, что даже его друзья занервничают, если он попробует подняться. В настоящий момент просить от него можно лишь подобия сдержанности, пока не найдется способ тактично от него избавиться.

Перспектива не слишком радостная для мистера Никсона или кого-либо другого, но с ней было бы чертовски проще смириться, если бы мы могли увидеть хотя бы проблеск света в конце вонючего туннеля этого года, – лишь молочники и бешеные псы станут утверждать, что пережили его без серьезного ущерба для мозга.

Но, может, дело только во мне. За окном десять ниже нуля, И снег валит вот уже два дня. Солнце, очевидно, затянуло в орбиту за комету Когоутека. Неужели это Новый год? Достигали ли мы нижней черты? Или просто началась Эра страха?

New York Times, 1 января, 1974

ДЕРБИ В КЕНТУККИ УПАДОЧНО – ПОРОЧНО

С трапа самолета я спустился около полуночи, и никто не заговорил со мной, пока я шел по темной взлетно-посадочной полосе к залу прибытия. Было жарко и душно, как в парильне. Внутри люди обнимались и жали друг другу руки… широкие улыбки и возгласы тут и там: «Ах ты старый хрен! Как же я рад тебя видеть! Чертовски рад… ей-ей!»

В кондиционированном вестибюле я наткнулся на мужика, который сказал, мол, зовут его так-то и так-то – «но меня просто Джимбо» – и он тут, чтобы потусоваться. «Господи, я ко всему готов! Решительно ко всему. Ага, ты что будешь?» Я заказал «Маргариту» со льдом, но он и слушать не пожелал:

– Не, нет… Разве такое пьют на Кентуккийском дерби? Да что на тебя нашло, парень? – Ухмыльнувшись, он подмигнул – Надо просветить мальчонку, черт побери. Налей ему приличного виски…

Я пожал плечами.

– Ладо, двойной «Олд фитц» со льдом.

– Джимбо одобрительно кивнул.

– Слушай. – Он взял меня за локоть, чтобы я не отвлекался. – Я всех на дерби знаю, сам каждый год тут как тут, и, позволь сказать, одно я просек: в таком городе нельзя показаться педиком. Во всяком случае, на публике. Ха, да они тут же тебя обломают, врежут по голове и оберут до последнего пенни.

Поблагодарив, я вставил «Мальборо» в мундштук.

– Слушай, – сказал он,- а ведь ты, похоже, лошадьми занимаешься. Я прав?

– Нет. Я фотограф.

– Вот как? – Он с новым интересом оглядел мою потертую кожаную сумку. – Так они у тебя там? Фотоаппараты? На кого работаешь?

– На Playboy. Он рассмеялся.

– Иди ты! И что собираешься снимать? Голых лошаденок? Га-га-га. Думаю, тебе чертовски придется попотеть, когда побегут «Кентукки Оукс». В забеге одни кобылки. – Он хохотал во все горло. – Вот уж точно! Да еще голенькие!

Я покачал головой и промолчал, только с секунду смотрел на него, делая мрачное лицо.

– Будет заварушка, – сказал я. – Меня послали снимать беспорядки.

– Какие еще беспорядки?

Я помедлил, позвякивая льдом в стакане.

– На скачках. В день дерби. «Черные пантеры». – Я снова посмотрел на него в упор. – Ты что, газет не читаешь?

Усмешка сползла с его лица.

– О чем ты, приятель?

– Ну… может, не стоит тебе рассказывать… – я пожал плечами. – Но, черт, остальные-то как будто знают. Копы и национальная гвардия уже полтора месяца под ружьем. В Форт-Ноксе двадцать тысяч человек в боевой готовности. Нас, ну, журналистов и фотографов, предупредили, чтоб запаслись шлемами и спецжилетами вроде летных. Нам сказали, будет стрельба.

– Нет! – возопил он. Его руки взметнулись и на мгновение зависли между