С четверти первого до полседьмого [Анна Юрьевна Гедымин] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

И она любила его
даже больше,
Чем он ее не любил…

«Пожалуй, не люблю, — сказал…»

«Пожалуй, не люблю, — сказал, —
но не грусти:
Других я не люблю
значительно сильнее.
Возьми, что нажил я,
коль сможешь унести:
Закаты над рекой,
неполных лун камеи,
Заначенный экспромт —
тот, что на черный день,
Уверенность в себе
(в ней всё — одна бравада),
Бессонниц благодать,
а ежели не лень —
Возьми и жизнь саму,
мне ничего не надо».
И вспомнила рассказ
о мастере мостов:
Без отдыха и сна,
иной не зная страсти,
Он строил дивный мост.
Когда был мост готов,
Созвал всех горожан
счастливый дряхлый мастер.
Он им сказал: «Не зря
был я судьбой храним!
Я завершил свой труд!
Труд жизни! Неужели!..»
И он прошел свой мост.
И рухнул мост за ним…
…И я, как мастер тот,
своей достигла цели…

«Расставание — это конец суетливых событий…»

Расставание — это конец суетливых событий
И начало внимательной памяти.
Этой порой
Столько пишут картин! Совершают великих открытий!
Строят замков воздушных, жилых у реки под горой!
Мне отныне дано без усилий, по звездному гуду,
Узнавать, как живешь, как работа твоя и родня…
Вот и все. Не грусти, я тебя никогда не забуду.
Не проси, ты и сам никогда не забудешь меня.

«Не уберечься…»

Не уберечься,
Не заслониться рукой
От непогоды
И хлесткой молвы людской.
Можно скрываться,
Сбежать, зашторить окно,
Только в итоге
Все будет как быть должно.
Не схорониться
От света средь бела дня,
Мне — от тебя,
Тебе — от меня.

«Или тепло перешло все границы…»

Или тепло перешло все границы,
Или мороз проявил мягкотелость,
Только — взгляни: возвращаются птицы.
Родины захотелось.
Вроде бы любят, каются вроде,
Но в холода забывают приличья
И — улетают.
Глаза отводит
Грешная стая птичья.
Их бы прогнать!
Но в лесах наших темных
Любят заблудших и непутевых.
Так возвращаюсь к тебе, мой нестрогий.
Мешкаю на пороге.

«Я-то знала, что буду нужна тебе и нежна…»

Я-то знала, что буду нужна тебе и нежна —
Словно старшая дочь, а может — третья жена,
Словно, как говорится, дорожка среди камней.
Только стать никогда не хотела жизни нужней.
Подняла ненужную жизнь, прижала к груди…
Что мне делать с такой удачей, сам посуди! —
Мне, в пыли находившей максимум три рубля,
Понимавшей, что небо еще скупей, чем земля…
По-над городом осень, слезится дождь по стеклу…
Не работает солнце, запаханное во мглу…
Ожиданье исчерпано, слово теперь за мной.
Шутки в сторону. Стрелки пущены. День восьмой…

«Отмокаю на средней Волге…»

Отмокаю на средней Волге.
Здесь мордатые, как бульдоги,
По-над клумбой львиные зевы
(Если пойти влево).
А если пойти вправо —
Там, как церковка, пятиглава
Сопка — в сочных лучах заката
Златоверха и синевата.
И моря никакого не надо,
И никакого Василия Блаженного,
За окном — берез светящаяся колоннада,
Как символ — чего бы? — ну, скажем, счастия женского.
Напиши мне. Конечно, непривычно и недосуг.
И увидимся скоро — лишь округа вспыхнет рябинами.
Я сама не люблю многословных.
И знаю, что не напишешь.
Но — вдруг?
Хотя бы по небу — строчками журавлиными.

«Как будто степь и ветерок степной…»

Как будто степь и ветерок степной,
Как два конца у трости нарезной,
Как трещиной надрубленная льдина,
Как в здании две смежные стены —
Так мы навеки соединены:
Ни разойтись, ни слиться воедино…

«Шепот — не шепот…»