Дочь Эрлик-хана [Роберт Ирвин Говард] (fb2) читать постранично, страница - 28


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

высокими отвесными склонами. Неподалеку, из расселины в камне, бил родник.

— Тебе дарована жизнь, Аль-Борак, — внезапно произнес Йогок. Он больше не дрожал и впервые за это время смотрел на Гордона прямо и открыто. — Иди. В трех милях отсюда есть тропа. Иди по ней, там будут луга с хорошей травой для твоих лошадей, чистая вода. Потом сверни к югу. Через три дня придешь в земли кочевников. Ты знаешь эти земли, хорошо знаешь. И кочевники никогда не нападут на тебя. Ты будешь в тех землях, а киргизы только обогнут гору. Они никогда не войдут в те земли. Граница — не забор на пастбище. Граница — то, через что человек не переступит. Куда идти дальше, решай сам. А теперь, Аль-Борак, отпусти меня и дай уйти.

Гордон недоверчиво покосился на жреца.

— С радостью, но не сейчас. Ты вернешься, встретишь киргизов — и что ты им скажешь? Когда они тебя спросят, что случилось с богиней?

Йогок не ответил; бросив быстрый взгляд на Гордона, он опустил голову и засопел.

Американец почувствовал, что закипает. Он с презрением взглянул на Йогока, потом обвел взглядом туркмен. Чуть живые от усталости, они смотрели на своего вождя с преданностью. Разбойники, убийцы… но Гордон знал, что ни один из них не ударит его ножом в спину. А этот жрец вел их тайными тропами, но по-прежнему не вызывал у него доверия. И от него можно ждать любой подлости.

Кивнув Орхан-шаху, Гордон выехал на тропу и посмотрел в ту сторону, откуда должны были появиться кочевники, но там по-прежнему было пусто. Тогда он приказал туркменам ехать вперед, а сам притаился в тени выступа и продолжал наблюдать.

Внезапно со склона скатился камень, затем еще один. Жеребец взвился на дыбы, затанцевал, попятился и едва не сорвался в пропасть. Спрыгнув с коня, Гордон укрылся за большим валуном и молча следил за этим странным камнепадом. Нет, он начался неслучайно. Гордон чувствовал себя омерзительно беспомощным. Потом он подумал о Ясмине, и это чувство стало нестерпимым. Казалось, ее слабые крики доносятся сквозь грохот камней, пальбу и яростные вопли сражающихся — только по этим звукам он понял, что в нижнем ущелье завязался бой не на жизнь, а на смерть.

Не дожидаясь, пока камнепад прекратится, он снова вскочил в седло и помчался на выручку.

Но драться было не с кем. Просто ущелье было перегорожено грудой камней. Туркмены метались, как волки, попавшие в ловушку, с воем и рыком размахивали кривыми саблями и стреляли, словно на склоне сидели им одним видимые призраки.

— Убейте жреца! — завопил кто-то. — Убейте! Он заманил нас в ловушку!

Лицо Йогока словно покрылось пеплом. Он вытянул вперед дрожащие руки, как будто это могло его защитить.

— Не убивайте! Я вел вас быстро, самой прямой дорогой! Киргизы не успели обойти гору.

— Так кто же это? — крикнул Гордон. — Жрецы и послушники? Которые поджидают тех, кто побывал в горе Эрлик-хана? И ты их не предупредил? Или не стал предупреждать? Говори!

— Нет! Клянусь Эрликом! Золото добывают три луны в год, потом уходят. И жрецы, и послушники — никого здесь не было! Я не знаю, кто это!

Гордон оглянулся на тропу… и похолодел. До сих пор он не верил в призраков.

— Он не знает, тупой америкашка! Ну что, кто с кем поквитается? Ты уже решил, что я свернул себе шею? Не суди по себе! Я знал, куда упаду. Я видел, как ты плюнул и пошел прочь, — сидел и смеялся над тобой. Так что не надейся меня пережить.

— Ормонд! — ахнул Гордон.

— Как думаешь, с чего я вдруг пристрелил того шамана? — усмехнулся англичанин. — Он все рассказал мне о тропах вокруг горы Эрлик-хана. Я давно уже брожу здесь… и вот наконец-то! Я очень хорошо слышал, как вы с этим лысым дикарем любуетесь утром и обсуждаете планы. А пока вы болтали, я пробрался в гору — из нее много выходов, — запер на замок дверь с той стороны и вернулся. Теперь вы в ловушке. Хотите — бегите обратно в пещеру. Но дверь заперта! Так что можете метаться здесь, как тараканы, а я буду давить вас по одному. Я в лучшем положении, чем ты, Гордон. Ты даже не видишь меня, а я тебя — как на ладони. А может быть, я продержу вас тут некоторое время. И дождусь, когда киргизы доползут сюда и перережут вам глотки.

— Почему ты так надеешься на киргизов? Ведь я скажу им, что ты пытался похитить богиню, и они убьют тебя. И увезут ее обратно, так что тебе надеяться не на что.

Ормонд не ответил. Гордон обернулся к туркменам и пересказал им разговор, не пропустив ничего. Йогок, по-прежнему бледный и дрожащий, молча смотрел на американца, и под его взглядом затрясся еще сильнее.

— Отсюда есть другой выход? — свистящим шепотом спросил Гордон.

Не в силах вымолвить ни слова, Йогок лишь отчаянно замотал головой, потом наконец смог разлепить губы.

— Лошади не пройдут.

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа жрец отвязал от пояса светильник и показал в сторону выхода из туннеля.

— Здесь была лестница. Вела на скалу. Там сидели стражники, охраняли вход. Но никто никогда не подходил к Йолгану. И мы сняли сторожевые посты. Мы