Полководец [Елена Владимировна Хаецкая] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

обрадовалась девушка, поднимаясь, чтобы идти.

Броэрек задержал ее:

— А ты? Разве ты не знатного происхождения?

— Я? — Она пожала плечами. — Нет, мой господин. Я храбрая от рождения, а вы — через силу. Это и отличает настоящего аристократа. Приверженность условностям.

— Смелость — это условность?

— В некоторых условиях. В таких, как эти, например.

Она выскользнула из комнаты и вскоре вернулась с большим зеркалом на длинной медной ручке. Девушка взялась за зеркало двумя руками и с усилием подняла его так, чтобы Броэрек получил возможность, не поднимаясь с постели, увидеть собственное отражение. Все оказалось в точности, как она говорила: грубое лицо с резкими, как старые шрамы, морщинами, темные задумчивые глаза, большой рот. И длинные пряди невозможных ярко-зеленых волос.

Несколько секунд Броэрек ошеломленно рассматривал себя. Сомнений не было: тот, в зеркале, повторял все его движения, водил пальцами по морщинам, прикусывал ноготь, щурился, поднимал брови.

Девушка внимательно наблюдала за Броэреком и наконец сказала, убирая зеркало:

— Я думаю, именно вы возглавите оборону нашего замка.

Так и произошло. Зеленоволосый в кожаном доспехе с медными бляшками, с настоящим мечом в руке, стал командовать гарнизоном. Он расставлял часовых и лично следил за тем, чтобы все его распоряжения неукоснительно выполнялись. Он занимался тренировками солдат.

Ну и солдаты же ему попались!

Те немногие, кто годился для военной службы, не без оснований называли этих бедолаг «вислобрюхими лавочниками», и каждая грубость, каждое пренебрежительное прозвище было теми заслужено. Но Броэрек заставлял их стрелять из лука, биться на мечах, метать копья. Он никому не давал поблажки, и за это его обожали и ненавидели одновременно.

— Будь ты проклят! — кричали «вислобрюхие» на тренировках, а потом, утирая пот и обмениваясь героическими рассказами за кружкой холодной воды, прибавляли: — С нашим зеленоволосым не пропадешь; мы любого врага одолеем!

Золотой замок был окружен со всех сторон, и к осаждающим то и дело приходило подкрепление.

А забот у Броэрека становилось все больше, и даже в спальне он не мог отдохнуть, потому что по ночам его преследовал один и тот же сон: будто он командует гарнизоном где-то в другом месте. И то место немногим отличалось от золотого замка, разве что было куда грязнее и хуже устроено. И обороняться там было гораздо труднее, потому что осаждающие, голодные и злые, как волки, кидались на штурм через день, а Броэреку приходилось отбивать их яростные атаки с горсткой необученных, истощенных воинов, большинство которых вообще не напоминало людей. У этих солдат были тонкие руки, короткие кривые ноги, вытянутые черепа.

Вторая крепость, ночная забота Броэрека, была совсем небольшой. Холм, на котором ее возвели, окружали поля.

Мертвые черные колосья были втоптаны в грязь — настоящие озера темной глины. Обломки таранов, сгоревшие палатки, непогребенные трупы валялись на поле и на склоне холма.

Крепостные стены, сложенные из камней на высоту в полтора, а кое-где и в два человеческих роста, зияли наскоро залатанными дырами: защитники закрыли бреши бревнами или просто залепили их комьями глины. Кое-где на камнях остались черные потеки — там во время штурма на головы атакующих проливалась горячая смола.

С каждой ночью видения этого второго замка становились все более отчетливыми и болезненными. Броэрек не просто наблюдал за происходящим, он постепенно вовлекался в события собственных снов и начинал управлять ими. Когда наставало время принять очередное важное решение, все останавливались и смотрели на него выжидательно — точь-в-точь как в золотом замке его дневного бытия.

Ни на миг Броэрек не переставал отдавать приказы, распоряжаться судьбами людей (или нелюдей — сейчас для него это не имело значения), рисковать жизнью, своей и чужой.

Он занимался этим днем и ночью, без передышки.

По утрам он чувствовал себя совершенно разбитым. Казалось, девушка, которая прислуживала ему, догадывалась, в чем дело.

— Я ведь говорила, что вы — настоящий аристократ, — твердила она, подавая ему умывание. — Только аристократы сражаются и наяву, и во сне.

— Откуда ты знаешь, что я сражаюсь во сне? — спросил Броэрек. — Я что, беспокойно сплю?

— Да, — кивнула она.

— А ты подглядываешь за мной? — Он нахмурился.

— Я иногда сплю в вашей постели, мой господин, — объяснила девушка.

— Почему?

— Она теплая и мягкая… Здесь хватает места для двоих, — она улыбнулась. — Я ведь не мешаю вам, мой господин? Я привыкла спать с мужчиной.

— Что значит — «привыкла спать с мужчиной»?

Броэреку все меньше нравилось, какой оборот принимают откровения служанки.

— Только то, что я сказала, — вздохнула девушка. — Мне правится, когда поблизости находится кто-то сильный. Кто-то, кто в любую минуту может встать, взять меч и кого-нибудь убить.

— По-твоему, в этом и заключается роль