Отряд ликвидации [Гэв Торп] (fb2) читать постранично, страница - 2

заключенных, и почти что сбежал, сэр, — объяснил пожилой охранник, нервно глядя через окошко и обмениваясь взглядом с другим охранником.

— Комендант последние пять месяцев держит его в изоляторе ради безопасности других арестантов и охраны, сэр.

Офицер кивнул в ответ, и на какое-то неуловимое мгновение надзирателю показалось, что он заметил удовлетворенную улыбку на губах офицера.

— Каково его умственное состояние? — спросил мужчина, переводя взгляд с надзирателя обратно в клетку.

— Медики осматривали его дважды и объявили психопатом, сэр, — через мгновение ответил охранник, — кажется, он всех ненавидит. Он отказывается есть что-либо, кроме протеиновой каши. Разрешает приблизиться к себе, только когда мы отводим его в тренировочный зал. Хотя мы не позволяем ему там заниматься с другими заключенными. Так же никому не позволено в его присутствии иметь при себе что-либо, что можно превратить в оружие. Мы поняли это, когда он пытался бежать…

Офицер обернулся и вопросительно поднял бровь.

— Никому в голову не приходило пересчитывать ложки в столовой, — побледнев, объяснил надзиратель. Мужчина снова вернул свое внимание к камере.

— Превосходно, — прошептал он сам себе.

— Откройте дверь, — приказал он младшему из двух охранников, после чего отошел в сторону.

Угрюмый темноволосый надзиратель сделал так, как ему приказали, дверь со скрипом открылась, и впервые заключенный поднял голову. Как и все остальное тело, его лицо представляло собой путаницу шрамов, к груди опускалась длинная борода. В ответ арестант бросил на надзирателя злобный взгляд, его темные глаза светились дикой ненавистью. Второй охранник встал с другой стороны от заключенного, расстегнул привязь тяжелой дубинки и стал держать ее наготове под правой рукой.

— А теперь наручники, — приказал офицер.

— Не думаю, что это хорошая мысль, сэр, — ответил потрясенный престарелый охранник. Глаза заключенного не двигались, они продолжали прожигать надзирателя.

— С-с-сэр? — с испуганным взглядом спросил молодой офицер, — вы слышали, что мы рассказали вам об этом животном?

— Он не животное, — отрезал офицер, — наручники.

Надзирателя со светлой шевелюрой явно потряхивало, но он прошаркал вперед и начал теребить связку с ключами. Второй охранник последовал за ним, снимая дубинку с пояса. Присев, охранник нерешительно отомкнул сначала левую ногу и нервно вздрогнул, ожидая удара. Чуть более уверенно он отстегнул правую. Он взглянул в лицо заключенному, но взгляд арестанта был прикован к другому офицеру безопасности. Он быстро снял кандалы с запястий и спешно отошел на пару шагов, готовый к удару.

Растирая руки, чтобы вернуть циркуляцию крови, арестант шагнул вперед. Затем, не говоря ни слова, заключенный резко шагнул влево от себя, правая рука выстрелила и выбила дубинку из хватки молодого надзирателя, который завизжал и схватился за сломанное запястье. Второй охранник шагнул вперед, но заключенный был быстрее, он развернулся на одной пятке и с разворота пнул ногой в живот, с глухим ударом и хриплым криком боли надзиратель впечатался в стену. Охранник со сломанной рукой уже пришел в себя, но арестант снова обратил свое внимание на него, сжатыми пальцами он ударил его в глотку и, обхватив шею охранника рукой, зажал голову в замок. Раздался громкий хруст, когда шея охранника сломалась, арестант удовлетворенно зарычал и позволил телу грудой свалиться на пол. Затем он шагнул к выжившему надзирателю и уже был готов повторить, когда в камеру вошел офицер.

— Думаю, хватит, — тихо произнес гость, и заключенный обернулся, хищная ухмылка от жестокого развлечения появилась на его покрытом шрамами лице.

— Я до усрачки рад вас видеть, Полковник, — хрипло смеясь, произнес арестант, — я снова вам нужен?

— Да, ты снова нужен, Кейдж, — ответил Полковник.

Глава вторая Винкуларум

+++ Фигуры собираются, план пришел в движение +++

+++ Время подготовиться к открытым ходам +++

Со смесью облегчения и страха я смотрю на Полковника. С одной стороны, тот факт, что он оказался здесь, означал завершение шести месяцев страданий и скуки. С другой, его присутствие означало, что я очень скоро могу погибнуть. Я полгода надеялся, и в то же время боялся, что это мгновение наступит, меня разрывало между ожиданием и предвкушением. Хотя все равно я был рад его видеть, потому что скорее готов рискнуть с Полковником, чем до конца своей жизни гнить в этой проклятой камере. Он просто стоит тут и выглядит точно таким же, каким я видел его в последний раз, словно он только что вернулся после секундного отсутствия, а не бросил меня на двести дней в камеру, пялиться на четыре голые стены.

— Отмойте его и приведите в зал для аудиенций, — коротко бросает Шеффер охране, затем еще раз смотрит на меня, разворачивается и широкими шагами входит за дверь.

— Ты слышал офицера, — возвращает меня к жизни надзиратель, поскольку я стою --">