Час зверя [Эндрю Клейвен] (fb2) читать постранично, страница - 2

ярко сияют глаза.

А Нэнси ждет, следит за ним, укрытая одной лишь тонкой, не слишком свежей простыней. Наконец и он устанет, отложит перо, уронит голову на руки. И тогда Нэн повернется и шепнет ему: «Иди в постель, дорогой». Отбросит простынку… да уж, мамочку тотчас на месте удар бы хватил. Даже он, даже ее поэт, не раз посмеется над ней. Постоит возле постели, ссутулившись. «Такая славная, примерная ирландская девочка-католичка, — проворчит он, — и что я с тобой сделал?» И тут он набросится на Нэнси, чтобы сделать это еще и еще раз.

— Сити-Холл, — провизжала селекторная связь.

С блаженной ухмылкой на лице Нэн вынырнула из грез.

— Ох черт, — забормотала она, переводя дыхание, — романтические бредни Нэнси Кинсед. Фантазия номер 12.

Поезд притормозил, двери, скрипя, отворились, пассажиры хлынули на станцию. Нэнси отдалась потоку.

Отупевшая, все еще не расставшаяся с придумками насчет распущенного поэта, Нэнси присоединилась к Великой Процессии. Нью-йоркцы в Час Пик. Серые деловые костюмы, опрятные платья, ноги в такт и не в такт шагают по платформе, стук да стук — шаги. Вверх по бетонным ступенькам, выше коленки! На волю из-под сводчатой галереи, проходящей под зданием Мьюнисипл билдинг. Разносчик газет замахал листом прямо у нее перед носом.

— Мать пожирает дитя! — выкрикнул он. — Покупайте «Пост».

Нэнси сморгнула, отгоняя грезы.

— Покорно вас благодарю, — фыркнула она. Обогнула вопящую газетную крысу. Пробралась между крупнотелых статуй. Вырвалась на свежий воздух.

О да, свежий воздух — это замечательно. Нэнси вдыхала, всасывала его в себя, ожидая, пока сморгнет красный свет. Прохладный, осенний, с ароматом опадающих листьев воздух последнего дня октября. Над головой распахнулось огромное синее небо. Мимо бесконечной колоннады главного здания Нью-Йорка проносятся машины. Тут и там над проспектом громоздятся мраморные дворцы, слегка смахивающие на языческие храмы. Напротив, сквозь красные листья кленов и желтые листья платанов в парке, просвечивает Сити-Холл.

Зеленый сигнал. Машины остановились, пофыркивая от нетерпения. Нэн заспешила через улицу, к парку, в сторону Сити-Холла.

Вошла в ворота. Старый запущенный парк. Залитые бетоном дорожки петляют среди мелких замусоренных лужаек. На зеленых скамейках приютились бомжи. Люди в деловых костюмах спешат, обгоняя Нэн. На ступенях Сити-Холла, под его дуговыми окнами, нависающим куполом и статуей Правосудия с весами в руках, прогуливаются полисмены. Ветер дует изо всех сил, срывает листья с платанов, разбрасывает их вокруг Нэн. Листья шуршат под ногами, подпрыгивают, точно диснейлендовские белки. На свежем воздухе голова чуть прояснилась, и все же Нэн по-прежнему окутывала ностальгическая печаль.

Прошло всего пять месяцев. Пять месяцев назад Нэн еще училась в колледже. В мае еще была там. Спешила, точно так же, как сейчас, пробегала по маленькому кампусу в Вест-Сайде. Нэнси вдруг ощутила невесомую тяжесть мешочка с балетными туфлями на плече. Неужто она и вправду думала, что станет балериной? В самом деле верила своим мечтам, этим грезам наяву, заполненным встречами с режиссерами, которые отдадут ей лучшую роль. «Вот ты. Да-да, синеглазая. Ты подойдешь». Тьма, прямой луч света направлен на нее, сильные руки обхватили талию, подхватили, подбросили, огни рампы высвечивают ее, ее одну, смывая все остальное прочь. Грохот рукоплесканий. Шумные аплодисменты — и так долго, долго… Неужто она и в самом деле надеялась, что все это сбудется?

Да нет, скорее всего, нет. Во всяком случае, теперь ей уже не убедить себя, будто она и впрямь всерьез мечтала о балете. Теперь уж и не вспомнить.

Миновав Сити-Холл, она вышла из парка на Бродвей. На той стороне улицы высилось здание, где размещалась контора Нэн. Узкая, вытянувшаяся вверх башня из белого камня, разукрашенная, точно старинная, часовня. Филигранная отделка сводчатых окон. Над высоким карнизом развлекаются горгульи, поглядывают со скверной улыбкой вниз.

И вот она поступила на работу к Фернандо Вудлауну, согласилась на первое же предложение. Не прошло и недели после окончания колледжа. Папа сказал: Вудлауну требуется личный секретарь, и — хоп! — она тут же согласилась встретиться с ним, попытаться получить место. Ни разу не ходила на пробу, даже не записалась в школу танцев, а ведь хотелось. Насчет «эй, синеглазая, ты подойдешь» можно забыть. О да, порой она еще читала колонки объявлений. Твердила, что займется танцами снова, на будущей неделе или --">