Право священнослужителя [Джек Лондон] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

еловых веток.

Лэк, Лангем и Паркер были крайне взволнованы, и не напрасно, если обсудить дело основательно.

— О Сенди, скажи, пожалуйста, ты сумеешь отличить ссек от вырезки? Пойди к нам, посмотри, пожалуйста. — Это воззвание исходило из кладовки, где Лангем безрезультатно сражался с непонятными для него кусками мороженой оленины.

— Поворачивайтесь же скорее с вашей стряпней! — командовал Паркер.

— Знаешь, Сенди, будь другом, сбегай в Миссури Кэмп и займи у кого-нибудь немного корицы, — просил Лэк.

— Ну, ну, пошевеливайтесь! Почему ты… — но грохот упавших в кладовой консервов и мяса пресек строгий выговор.

— Ну, ступай теперь, Сенди; спустишься до Миссури в одну минуту.

— Оставь его в покое, — перебил Паркер. — Как я буду месить тесто для бисквитов, когда стол грязный?

Сенди остановился в нерешительности, но факт, что ведь он — «человек» Лангема, оказался решающим. Он гордо отшвырнул в сторону кухонное полотенце и пошел помогать хозяину.

Эти многообещающие отпрыски богатых семейств явились на Север ради развлечения, с целой кучей денег, которые и прожигали, не стесняясь, и вдобавок еще с «человеком». Хорошо, впрочем, что двое из их компании отправились вверх по Белой реке в поисках мифических залежей кварца, так что Сенди приходилось разрываться только между тремя хозяевами, у каждого из которых были свои кулинарные идеалы. Два раза в течение утра окончательный распад лагеря казался совершенно неизбежным и предотвращался только безмерной снисходительностью того или другого из рыцарей круглой сковороды. В конце концов их совместное творение — настоящий изысканный обед — было закончено. После этого они сели за игру в «разбойники», которая должна была решить, на кого будет возложена одна очень важная миссия, и таким образом предотвратить все будущие пререкания по этому поводу.

Это счастье выпало на долю Паркера. Он причесался с пробором, надел рукавицы и медвежью шапку и направил свои стопы в хижину Мэйлмюта Кида. Возвратился он в сопровождении Грес Бентам и Мэйлмюта Кида, причем первая была очень огорчена, что ее муж не мог воспользоваться любезным приглашением, так как поехал осмотреть рудники у Гендерсон-Крика, а Кид чувствовал себя усталым после поездки вниз по реке Стюарт. Майерс был тоже приглашен, но отказался, так как был весь поглощен интересным опытом квашения теста с помощью хмеля.

Ладно, без мужа, конечно, можно было обойтись, зато женщина — о, они не видели ни одной женщины за всю зиму! И пребывание ее здесь — одной ее — обещало новую эру в их жизни. Эти три молодых человека были людьми со средним образованием и джентльменами, но теперь они положительно дрожали над своим мясным супом, которого они так долго были лишены. Возможно, что и Грес Бентам страдала от такого же голода; во всяком случае, этот первый веселый час после многих недель тьмы и холода значил для нее очень много.

Но едва это удивительное первое блюдо, способ приготовления коего искусный Лэк заимствовал у своих родителей, было подано на стол, как послышался громкий стук в дверь.

— О, почему вы не входите, мистер Бентам? — спросил Паркер, вставший посмотреть, кто стучит.

— Жена моя здесь? — грубо спросил этот достойный человек.

— Здесь, конечно. Мы же вам оставили записку у Майерса.

Паркер старался пустить в ход самые нежные ноты, внутренние изумляясь, что все это значит.

— Почему вы не входите? Мы ждали вас с минуты на минуту и вот оставили вам место. И главное, как раз вовремя: только что подали первое блюдо!

— Войди же, Эдвин, милый, — пролепетала Грес Бентам из-за стола. Паркер, естественно, отодвинулся.

— Я пришел за женой, — грубо произнес Бентам, и в его интонации был неприятный привкус собственника.

Паркер задыхался. Он был на волоске от того, чтобы обрушить свой кулак в лицо противного посетителя, но сдержался и отошел. Все встали. Лэк опустил голову и чуть не сказал: «Неужели вы пойдете?»

Затем началась обычная кутерьма прощанья: «Так мило с вашей стороны… Ужасно досадно… Честное слово, бывает же так!.. Да неужели, в самом деле?.. Еще раз благодарю вас… Счастливо добраться до Доусона…» И прочее, и прочее…

Ягненку помогли надеть куртку и вручили его затем хозяину-мяснику. После этого дверь захлопнулась, и они с отчаянием стояли вокруг опустевшего стола.

— Черт! — Лангем не получил с детства достаточного образования по этой части, а потому его ругательства были слабы и однообразны. — Черт! — повторил он, смутно сознавая недостаточность этого словечка и напрасно стараясь подыскать более выразительное.

Можно смело назвать талантливой женщиной ту, которая умеет затушевывать слабые места ничтожного мужа, укреплять его неустойчивую душу своей непобедимой волей, вливать в него свою честолюбивую предприимчивость и побуждать его к великим свершениям. Но еще более талантливости и тактичности требуется для того, чтобы сделать это все так тонко, что вся честь останется за мужем, и