Глубинка [Нил Аду] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

цивилизации, уже не испытывая позывов поупражняться в использовании живого великорусского языка, а наоборот, добродушно насвистывая «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Не сказать, чтобы он как-то особенно сильно любил классическую музыку, но раз уж не удалось избавиться от мальчишеской привычки свистеть на ходу, так нужно хотя бы за репертуаром следить. А то, не приведи господь, привяжется какой-нибудь «Мумий тролль» или того хуже «Ленинград», и как потом встречным прохожим в глаза смотреть?

Однако краснеть за репертуар пока было не перед кем. Иван Николаевич уже досеменил по глинистой дороге до самой околицы, но так никого по пути и не встретил. А потому как дистанция была солидной, а запас классических мелодий быстро иссяк, он, постепенно снижая планку от «Тореодора» и «Марша Радецкого» до «Из-за острова на стрежень» и «Гордого Варяга», решился под конец на совсем уже простонародное «Пора-пора-порадуемся на своём веку», но на середине фразы «Куда вас, сударь, к чёрту занесло?» вдруг остановился и задумался.

Ивану Николаевичу, разумеется, приходилось слышать о запустении российской деревни. Он и не рассчитывал увидеть здесь двухэтажные коттеджи с тарелками спутниковых антенн на крыше и иномарками во дворе. Но хотя бы какие-то другие следы цивилизации, кроме покосившихся столбов с обрезанными под самые чашечки изоляторов проводами, он всё же встретить надеялся. Да и избы выглядели ненамного лучше столбов, такие же покосившиеся и почерневшие. А самое странное, что прохожих по мере приближения к центру поселения всё как-то не прибавлялось.

Сидевшую на приваленном к забору бревне древнюю старушку в некогда чёрном и примерно в те же времена казавшимся драповом пальто, шерстяном платке и валенках неопределимого возраста, Иван Николаевич беспокоить постеснялся. Неизвестно, слышит ли она вообще что-либо, а терять время на бесполезные односторонние переговоры ему не хотелось. А больше никого в обозримом пространстве не наблюдалось. Как вымерли все. Или не как, а действительно вымерли?

К счастью, худшие опасения Ивана Николаевича не подтвердились. Непонятно из-за какого угла на дорогу нетвёрдой походкой вышел довольно помятого вида абориген в олимпийке, явно пошитой ещё к Московской олимпиаде, трениках, традиционно обвисших на коленях и полукедах тоже отслуживших не первый десяток лет. Густая, нечесаная шевелюра и почти такая же по объёму борода плохо сочетались со спортивным стилем одежды, но Иван Николаевич не стал осуждать сельского жителя за эклектику, поскольку и сам одевался не безупречно. К тому же, у него была более важная тема для разговора. Вот только как правильно обратиться к этому спортсмену?

— Добрый день, э-э… уважаемый! — привыкший взвешивать свои слова историк выбрал в итоге нейтральный вариант обращения. — Скажите, пожалуйста, нет ли у вас тут случайно автомастерской?

Уважаемый угрюмо посмотрел на него, развернулся и молча пошёл туда, откуда только что вышел на дорогу, оставив Ивана Николаевича в полном недоумении.

— Глухой он, что ли? — вслух подумал историк.

— Нет, батюшка, Фёдор не глухой, — неожиданно ответила на его мысли старушка с бревна. — Он немой. Оттого и в город не уезжает — боится. Там ведь много разговаривать нужно, а здесь мы его и без слов понимать привыкли.

— Спасибо, уважаемая. А скажите… — начал было Иван Николаевич, но словоохотливая старушка перебила его:

— Да что ты, милок, заладил: уважаемый, уважаемая! Анна Михайловна меня зовут. Можно просто — баба Аня.

Сбитый с толку такой непосредственностью, Иван Николаевич задал совсем не тот вопрос, что интересовал его сейчас в первую очередь:

— Скажите, баба Аня, а куда этот ваш Фёдор отправился?

— Так известно куда — мерина своего запрягать, — охотно ответила старушка. — Кроме него ехать в больницу-то и некому.

— А у вас, значит, кто-то приболел? — горожанин решил на всякий случай проявить интерес к проблемам поселян.

— Ну, ты сказал, касатик! — хихикнула старушка, показав довольно сносно сохранившиеся зубы. — Ты лучше спроси, кто у нас тут здоровый.

— Так, может быть, он и меня до больницы подбросит? — сообразил Иван Николаевич, догадываясь, что здесь его горю вряд ли помогут.

— Подбросит, батюшка, подбросит — закивала баба Аня. — Тебя-то уж по всякому подбросит.

Что-то в её словах не понравилось вдумчивому историку, но насущные проблемы не позволили ему проанализировать сказанное.

— Спасибо, бабушка! — вежливо попрощался он. — Я пожалуй, пойду догоню Фёдора.

— Да не волнуйся ты, касатик, он тебя теперь сам найдёт, — не желала расставаться старушка. — Лучше постой со мной, здесь место самое удобное.

И опять Ивану Николаевичу слова старушки показались какими-то неправильными. Что-то она упорно недоговаривала.

— Для чего удобное? — встревоженно спросил он.

— Для драки удобное, сердешный, для драки, — всё так же добродушно ответила баба Аня.

— А кто с кем