Ищу телохранителя, телообогревателя, телоласкателя, телоцелователя, или... Welcome back [Юлия Славачевская] (fb2) читать постранично, страница - 4

годы? На мысли о мести? Кому я мстила? Зачем? Стоило ли это ничтожество всех моих страданий и боли? Меня душили разочарование, обида и чувство вины. Привыкшая всегда трезво мыслить и оценивать ситуацию, я зашла в тупик и не видела из него выхода. Погруженная в себя, я даже не заметила, как раздавила в руке бокал. По пальцам текла кровь из порезанной ладони, а боли не было, вернее она была, но почему-то в душе. Как от неё освободиться? КАК? Бутылка полетела в стену, на шум прибежал полуголый Вик, оглядел меня и рванул в ванную за аптечкой, уговаривая меня дать ему перевязать руку. Да, какая к черту разница, будет ли там шрам или нет!

В конце концов, ему надоело уламывать, и он скрутил меня и повытаскивал стекла, обработал порезы. Когда меня выпустили из захвата, я уселась, нахохлившись, в дикой обиде на весь окружающий меня мир, и злобно посверкивала глазами на Вика, выбрав его в качестве ближайшего обидчика. Пьяная женщина не всегда адекватна, а уж пьяная, обиженная и расстроенная, вообще ходячая катастрофа. И эта катастрофа грозила перейти на новый уровень, потому как меня распирало от желания поведать ему, что я думаю о мужиках, их способностях вообще и в частности, конкретизируя части тела, которым эти способности принадлежали. Но как только я открыла рот, мне его тут же закрыли… поцелуем. Как назвать то, что происходило потом? Безумием… Разорванная одежда, стянутая в нетерпении… Перевёрнутая мебель, на которую мы натыкались по пути к кровати… Два сплетённых тела, не могущих оторваться друг от друга… Страсть, накрывающая волной… Желание, грозящее свести с ума… Тихий шёпот, чередующийся с криками… Наслаждение, взрывающееся фейерверком перед глазами… Что это было? Безумие…

Что случилось с моим, таким всегда невозмутимым, телохранителем? Что изменила эта ночь? Почему? Вопросы, вопросы, вопросы…

Мне казалось, Вик сошёл с ума, как будто перешагнул какую-то невидимую грань, сдерживающую его. Меня пугала его страстность, он использовал каждую минуту наедине со мной. Его не волновало, где это происходило — в номере, лифте, подземном гараже. С одной стороны, мне это льстило, как женщине, но с другой, чем всё это закончится? В свой номер он заходил только переодеться, остальное время был рядом. По его взгляду я догадывалась, что была б его воля, привязал меня к кровати, не отпуская. Беспокойство нарастало с каждым днём, я не понимала, зачем и почему. Мне, вообще, не нужны были эти чересчур сильные для меня эмоции, и день отлёта я восприняла, как спасение.

Уже объявили посадку на мой рейс, а Виктор всё не мог отпустить меня. С трудом освободившись, я протянула ему большой конверт:

— Передай Максиму Александровичу. Здесь полный расчёт.

Я только не добавила, что там ещё лежала купчая на его квартиру и банковская карта на его имя. Он узнает потом… когда я улечу.

Хриплый голос:

— Ты позвонишь, когда прилетишь в Россию опять?

Как мне сказать этим ждущим глаза, что я никогда не позвоню, что меня страшит возможность сделать ему намного больнее, чем сейчас. Пройдёт время, он забудет. Мне не нужны чувства, мне спокойно в своём мире. И мы слишком разные, слишком. Разные страны, разный возраст, разная жизнь. Последнее напоминание о посадке и, выскользнув из его рук, бегу.

— Позвони!

Прости, мой телохранитель, я не сделаю этого…

Я летела в Россию через два месяца и вне расписания. Срывался выгодный и большой контракт, ставящий под угрозу работу одного из филиалов. Я должна была попробовать утрясти это дело. Мой секретарь с трудом освободил время, передвинув все договорённости на неделю. Потом возникла проблема с билетами — не было свободных мест, и я ждала ответа, имея на руках билет с открытой датой. Наконец, на следующий день мне повезло — в последний момент освободилось место, и я вылетела. Полет был ужасный — мы попали в воздушную пробку, самолёт трясло и мотало, началась паника, люди плакали, кричали и молились. Слава Богу, всё закончилось благополучно, и мы приземлились. Чувствовала я себя старой развалиной и тихо радовалась, что у меня есть шесть часов до встречи, потому как очень хотелось принять душ, немного поспать и привести себя в порядок. Получив свой багаж, и уже практически ничего не соображая от усталости, я выходила в зал ожидания, когда меня выдернули из толпы, затолкали в какой-то угол и впились поцелуем. Совершенно ошалев от происходящего и моментально проснувшись, я сообразила — кто пытается меня задушить. Вик… Оторвавшись от столь увлекательного занятия, как лишение меня жизни, и грозно нахмурившись, он поинтересовался:

— Почему ты не позвонила что летишь?

Не помню, чтоб у него было право меня допрашивать, поэтому спокойно проигнорировав его вопрос, я задала свой:

— Как ты узнал?

— Твоё имя появилось вчера в списках.

Стоп! Здесь что-то не сходится.

— Я сама до последнего не знала: в какое время, и каким рейсом я лечу. Откуда ты мог иметь эту информацию?

И получила ответ, окончательно выбивший меня