О чём поют воды Салгира [Ирина Николаевна Кнорринг] (fb2) читать постранично, страница - 27


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

я с безжизненной тоской
Склоняюсь грустно и влюбленно
Над неудачливой сестрой,
Над розою Иерихона.
9 — IX — 1931
Из сборника «После всего» (Париж, 1949)

ТИШИНА

Я не забуду тёмных зданий,
Больших, нагромождённых лет.
Ни встреч, ни грустных расставаний
Я здесь не позабуду, нет.
Я говорю, что не покину,
Не променяю никогда
На эту тихую равнину
Мятущиеся города.
Но потаённым знаньем знаю,
Себе безмолвно говорю,
Что жадно я в себя вбираю
Густую, тихую зарю;
Что суета проходит мимо,
А дни по-новому полны
Почти до боли ощутимой,
С ума сводящей тишины.
И больше ничего не надо, —
Ни встреч, ни жалоб, ни стихов, —
Когда в траве высокой сада
Мелькают зонтики цветов;
Когда в кустах белеют розы,
И так прозрачны вечера,
И запах тёплого навоза
Летит с соседнего двора.
Когда стихает голос ветра,
И дышит пьяная земля;
Когда на много километров —
Одни пшеничные поля.
19 — VII — 1932
Из сборника «Окна на север» (Париж, 1939)

ЭЛЕГИЯ

Уже пришла пора элегий —
Спокойных и усталых лет.
К далеким дням любви и неги
Должно быть, возвращенья нет.
И с каждым днём трезвей и строже
Слова, желанья и дела.
Ну, что ж? И я была моложе,
И я счастливее была.
Но все туманней дни и лица,
Хмельнее память бытия.
— Пора, пора и нам проститься,
Пустая молодость моя!
Прости — за жадные желанья,
За всё содеянное зло,
За то, что горьким было знанье,
За то, что мне не повезло…
Теперь я знаю слишком много:
Что счастье не прочней стекла.
И что нельзя просить у Бога
Благополучья и тепла.
Теперь, устав в напрасном беге,
Покорно замедляя шаг,
Печальной музыкой элегий
Пускай потешится душа!
24 — VII — 1933
Из сборника «Окна на север» (Париж, 1939)

«Мы мало прожили на свете…»

Мы мало прожили на свете,
Мы мало видели чудес.
Вот только — дымчатые эти
Обрывки городских небес.
И эти траурные зданья
В сухой классической пыли,
Да смутные воспоминанья
Мы из России привезли.
В огромной жизни нам досталась,
От всех трагедий мировых,
Одна обидная усталость,
Невидимая для других.
И все покорнее и тише
Мы в мире таем, словно дым.
О непришедшем, о небывшем
Уже всё реже говорим.
И даже в мыслях, как бывало,
Не рвемся о огненную даль.
Как будто прошлого не мало,
И настоящего не жаль.
III — 1933
Из сборника «Окна на север» (Париж, 1939)

«Я пью вино. Густеет вечер…»

Я пью вино. Густеет вечер.
Весёлость, лёгкость, мишура.
Я пью вино за наши встречи,
За те — иные — вечера.
И сквозь склоненные ресницы
Смотрю на лампу, на окно,
На неулыбчивые лица,
На это горькое вино.
И в громких фразах, в скучном смехе
Самой себя не узнаю.
Я пью за чьи-нибудь успехи,
За чью-то радость, — не мою.
А там, на самом дне стакана,
Моя душа — обнажена…
И никогда не быть мне пьяной
Ни от любви, ни от вина.
21 — XII — 1930
Из сборника «Стихи о себе» (Париж, 1931)

Россия («Там лес, и степь, и тишина…»)

Там чудеса,
Там леший бродит.
А. Пушкин

Там лес, и степь, и тишина,
И серо-дымчатые дали.
И медной денежкой луна
На тёмно-голубой эмали;
Там пятна серых деревень.
Собачий лай. Печаль. Безлюдье.
Там
--">