Свидетель защиты [Владимир Алексеевич Монастырев] (fb2) читать постранично, страница - 83

были правы, — первым нарушил затянувшуюся паузу Шалва Григолович, — ваши опасения по поводу экспертизы подтвердились.

Андрей Аверьянович уже знал результаты третьей, московской экспертизы. Заключение было недвусмысленное: подписи на расходных ордерах выполнены не Шараповым, а другим лицом с подражанием почерку Шарапова. Экспертиза не замкнула цепь улик, собранных следователем, и они распались. И дело тут было, в конечном счете, не только в экспертизе. Можно бы напомнить это Шалве Григоловичу, но Андрей Аверьянович пощадил его самолюбие.

— Как же теперь, — спросил он, — разрабатываете другую версию?

— Да, сказал следователь, — пошли от сберегательной кассы. Но и теперь пока что продвинулись недалеко.

— Упустили время.

— Фактор времени, конечно, играет роль, — уклончиво ответил Шалва Григолович.

Он все-таки не был убежден в невиновности Мити Шарапова. Андрей Аверьянович это сейчас понял. Казнил себя не за то, что ошибся, а за то, что не смог доказать.

— Когда я впервые с вами встретился, — сказал Андрей Аверьянович, — вы, помнится, сказали, что хотите, чтобы адвокат критически посмотрел на вашу работу, своими сомнениями, так сказать, подтвердил вашу правоту.

— Следователь обязан выслушать возражения адвоката…

Сейчас он не ощущал превосходства, и желания быть радушным хозяином, видимо, не возникало. А у Андрея Аверьяновича прошло желание щадить самолюбие Шалвы Григоловича.

— Знаете, в чем ваш главный просчет?

— Не сумел добиться признания, — вздохнул Шалва Григолович.

— Нет, признание вам совсем не помогло бы. Главный просчет в том, что вы абстрагировались от личности.

— Закон не знает личности, он имеет дело с субъектом преступления.

— Но это всегда личность, человек. И люди, закон исполняющие, не имеют права этого забывать. Вы собирали улики, но это еще не все, далеко не все — собирать улики. Если бы вы внимательно вгляделись в Шарапова, в его жизнь, вы бы поняли, что он тех денег не брал.

— Идеалистическое представление о следствии.

— Нет, как раз реалистически-трезвое.

— Нам с вами трудно понять друг друга.

— Почему же, — возразил Андрей Аверьянович. Он встал. — Я вас понял. У нас разные точки зрения.

— На закон?

— На человека. До свидания.

Андрей Аверьянович наклонил голову и осторожно пошел к выходу, стараясь не наступать на вытянутые ноги усталых пассажиров.

Примечания

1

В основе этой повести одна из защитительных речей ленинградского адвоката Я. С. Киселева.

(обратно)