Сын солнца (пер. Кившенко) [Кнут Гамсун] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

зажегъ всѣ лампы. Все его страстное томленіе, все его страстное желаніе лѣта, тепла, получили теперь какъ бы пламенное удовлетвореніе; всѣ его онѣмѣвшія, застывшія силы вновь пробудились, ожили, и онъ, точно освобожденный Прометей, въ эту же ночь стремительно принялся за новую работу, за новое творчество. Лица, голоса и воспоминанія изъ дальнихъ южныхъ странъ, казалось, нахлынули на него, наполнили все его существо. Вотъ передо его глазами прекраснымъ яснымъ видѣніемъ разстилается чудный пейзажъ — волшебная долина, и среди этой долины стоитъ вѣнецъ творенія — человѣкъ, впервые увидавшій землю, весь міръ, юный властелинъ, герой и побѣдитель, расцвѣтшій подобно цвѣтку на утренней зарѣ жизни и увидавшій себя среди этой волшебной мѣстности. Какая роскошная растительность окружаетъ его: повсюду пальмы и тропическія деревья, вьющіяся растенія съ огромными красными цвѣтами — они напоминаютъ своимъ цвѣтомъ мясо и точно дышатъ, а дальше — бананы, рисъ, деревья индиго и цѣлыя безконечныя поля виноградныхъ лозъ. Внизу, въ долинѣ, пасутся животныя. Ихъ не тревожить близость человѣка, который слышитъ, какъ они ѣдятъ и жуютъ. На вершинѣ скалы сидитъ стая чирикающихъ и поющихъ птицъ; ихъ прямыя вытянутыя перья, точно мечи, не гнутся, а глаза походятъ на маленькіе зеленоватые язычки пламени. Совсѣмъ на заднемъ планѣ виднѣется другая долина съ пальмами, постепенно теряющимися вдали.

Надъ этимъ пейзажемъ, на самомъ горизонтѣ какъ бы поднимается изъ другой части земного шара утреннее солнце и освѣщаетъ своими лучами съ головы до ногъ стоящаго тамъ человѣка.

* * *
Онъ работалъ до разсвѣта. Затѣмъ онъ легъ, проспалъ часъ и вновь принялся за работу. Ничто не могло его удержать, остановить, оторвать отъ этой работы, какая-то необычайная сила поддерживала его, подталкивала и подкрѣпляла. Въ теченіи пяти слѣдующихъ одинъ за другимъ дождливыхъ дней онъ создалъ эскизъ для картины «Сынъ солнца».

* * *
Маленькій, черноволосый, смуглый, почти невзрачный человѣчекъ, безъ бороды, съ большимъ, открытымъ, лишеннымъ волосъ и блѣднымъ лбомъ, сидитъ молча на стулѣ и предоставляетъ другимъ говорить. Онъ иногда покашливаетъ и въ смущніи подноситъ руку къ губамъ, какъ бы прикрывая роть. Если къ нему обращаются съ вопросомъ, онъ нервно вздрагиваетъ всѣмъ тѣломъ и прежде, чѣмъ отвѣтить, съ минуту растерянно и пристально смотритъ на того, кто его спрашиваетъ. Онъ продолжаетъ сидѣть, не шевелясь, весь вечеръ на одномъ и томъ же мѣстѣ, и все его поведеніе, вся манера держать себя до того безпомощны, и во всемъ его существѣ такъ мало выдающагося, что никому не приходитъ въ голову заняться имъ. У него такой видъ, какъ будто онъ только случайно попалъ въ это общество извѣстныхъ и знаменитыхъ людей.

Нѣсколько недѣль спустя этотъ же самый человѣчекъ выставляетъ картину, и съ этого дня его имя становится извѣстнымъ, оно на устахъ у всѣхъ, и всѣ его знаютъ…

* * *
Я придумалъ этотъ разсказъ объ одномъ художникѣ. Быть можетъ, онъ живетъ здѣсь на сѣверѣ, среди льдовъ и снѣговъ, и быть можетъ, онъ написалъ такую картину, которая называется «Сынъ Солнца».


1909

.