Посох Осипа Мандельштама и Трубка Мамардашвили. К началам органической психологии [В П Зинченко] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

были незамечены, непоняты, забыты или вытеснены унылой и жесткой идеологией. Одновременно с этим “К началам...” следует воспринимать как приглашение, призыв к возможным единомышленникам развивать органическую психологию, создавать ее Начала, а затем и Основы. Можно прочесть “К началам...” и как некокетливое признание автора в скромности его притязаний.

 Завершу это обращение вполне естественным чувством признательности организациям и лицам, на протяжении последних лет поддерживавших мою работу, которая в конце концов привела к написанию этой книги. К ним относятся Институт “Открытое Общество”, Международный и Российский фонды фундаментальных исследований (грант № 96–06 80262), Российская академия образования, поддержавшая программу исследований “Геном духовного развития”, Московский институт радиотехники, электроники и автоматики, давший в 1984 г. приют гуманитарию.

 Надеюсь, что понимание текста будет облегчено серией приведенных иллюстраций. Автор признателен М. С. Белоховской, Н. Д. Гордеевой, В. М. Гордон, Б. Г. Мещерякову, Е. Б. Моргунову, В. М. Мунипову, А. И. Назарову, В. Л. Рабиновичу, Н. Ю. Спомиору, Б. Д. Эльконину за обсуждение и помощь в визуализации ключевых положений, относящихся к проблемам развития, а также редактору книги В. И. Михалевской.

Введение

"Наука не может дать ответа на все вопросы, которыми она занимается, а мировоззрение может дать ответы на все вопросы, которыми оно не занимается. И, конечно, в этом смысле термин "научное мировоззрение" есть чистейший вздор".

А Пятигорский
 Проблема духовного развития, конечно, не чисто академическая и тем более не ситуативная — она вечная и всегда актуальная для индивида и социума в какой бы ситуации они не пребывали: в благополучной, стабильной, в ситуации стагнации или в ситуации шока. Возможно, проблема духовности в шоковой ситуации ощущается и переживается острее. Важно, чтобы в любой ситуации поиск духовности и ее обсуждение не сводилось к разговорам о духовности, от которых мы уже стали задыхаться и которые трудно воспринимать без раздражения. К категории “разговоров о духовности” может быть отнесен и настоящий текст. В свое оправдание могу лишь сказать, что я пытался представить своего рода “материю” духовности, понять ее как практическую и культурную деятельность. Насколько это удалось, судить не мне.

 Образование в любой ситуации связано с образом человека. К этой этимологической связи нужно относиться в высшей степени осторожно, особенно когда речь идет о будущем человека. Банальный, но, к несчастью, трагический ход мысли состоит в конструировании образа “человека будущего” или “нового человека”. Подобный тип футурологии должен расцениваться как вмешательство в личную жизнь человека будущего, да и подрастающего поколения, которое пытаются образовывать по футурологическим

 образцам. Программы такой работы не должны рассматриваться в приличном научном сообществе. Как не рассматриваются проекты создания вечного двигателя. Каким быть человеку — это дело его собственного выбора, а не социальной, психолого-педагогической алхимии.

 Науки о человеке, его развитии, образовании, просвещении нужно решительно отделить от идеологии. Максимум, на что могут претендовать науки о человеке, в их числе и психология, это на исследование путей развития и на демонстрацию пространства выбора, его цены для Человека развивающегося.

 Развитие — это судьба человека. Представление о развитии и его путях не может навредить человеку, а может быть, и поможет ему стать самим собой.

 Внутренняя интенция автора состоит в том, чтобы выйти за пределы зоны ближайшего развития как культурно-исторической психологии, так и психологической теории деятельности, конечно, максимально сохраняя все ценное, что в них накоплено. Здесь мне не всегда удается дифференцировать онтологию психологической реальности и ее гносеологию. Это задача дальнейшего исследования.

 Под онтологией я, к сожалению, вынужден понимать не только психологическую реальность как таковую, но и социальную реальность, в которой формировались и развивались обе эти теории. Эту реальность очень мягко и интеллигентно определил А. М. Пятигорский как “не сезон для мысли”. Но мысли возникали и в это время, к тому же они действительно были несезонными. Тем внимательнее и бережнее к ним нужно относиться. Русское ухо в словах “зона”, “сезон” улавливает общее звучание и, соответственно, близкий смысл, связанный с границами, с ограничением во времени развития, с сензитивным периодом, с особой восприимчивостью к тем или иным явлениям, воздействиям, взаимодействиям и т. п. Это давняя и плодотворная идея, связанная с именами М. Мак-Миллан, М. Монтессори, О. Декроли, до сего времени развивается в педагогике и психологии. Но в русском языке слово “зона” имеет и другой — пространственный,