После всего: Стихи 1920-1942 гг. [Ирина Николаевна Кнорринг] (fb2) читать постранично, страница - 4


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Облако плывет, как белый лебедь.
И не знаешь, что в чем отразилось, —
Небо в море или море в небе.
Воздух ясен и прозрачно-тонок,
Море отливает бирюзою,
И покрылись выжженные склоны
Первой зеленеющей травою.
1923

«Дай мне песен родины далекой…»

Дай мне песен родины далекой,
Неизвестной и несчастливой,
Чтобы не было так одиноко,
Так тоскливо и сиротливо.
Знаю что-то похожее на жалость,
На незваное желанье…
У меня от родины осталось
Только детское воспоминанье.
Страшно мне, что порвалось навеки
То, что нас соединяло прежде,
Что душа теперь уже калека
И не верит никакой надежде.
Дай мне песен родины далекой,
Повесть жизни призрачной и чудной,
Чтобы не было так одиноко,
Так тоскливо и бесприютно.
1923

«Есть в лунном вечере черта…»

Есть в лунном вечере черта,
Когда кончается земное
И расцветает чернота.
Есть где-то грань в полдневном зное,
Когда обычное гнетет
И рвутся мысли в роковое.
То сон зовет, то звук цветет.
1923

Над морем

Чуть слышный запах моря,
Соленый ветер щеки жжет;
На дымно-голубом просторе
Дымится серый пароход.
Тяжелый, шумный гул прибоя,
Блужданье чаек над волной,
И небо ярко-голубое
Над дымчатою бирюзой.
Какой-то сон несется мимо
И возвращается назад,
И красотой неуяснимой
Слепит горящие глаза.
1923

Баллада о двадцатом годе

I.
Стучали колеса…
«Мы там… мы тут»…
Прицепят ли, бросят?..
Куда везут?..
Тяжёлые вещи
В тёмных углах…
На холод зловещий
Судьба взяла.
Тела вповалку,
На чемоданах…
И не было жалко,
И не было странно…
Как омут бездонный
Зданье вокзала,
Когда по перрону
Толпа бежала.
В парадных залах
Валялись солдаты.
Со стен вокзала
Дразнили плакаты.
На сердце стоны:
Возьмут?.. Прицепят?..
Вагоны, вагоны —
Красные цепи.
Глухие зарницы
Последних боев,
Тифозные лица
Красных гробов.
Берут, увозят
Танки и пушки.
Визжат паровозы,
Теплушки, теплушки, —
Широкие двери
Вдоль красной стены.
Не люди, а звери
Там спасены.
Тревожные вести
Издалека.
Отчаянья мести
В сжатых руках.
Лишь тихие стоны,
Лишь взгляд несмелый,
Когда за вагоном
Толпа ревела.
Сжимала сильнее
На шее крестик.
О, только б скорее!
О, только б вместе!
Вдали канонада.
Догонят?.. Да?..
Не надо, не надо.
О, никогда!..
Прощальная ласка
Весёлого детства —
Весь ужас Батайска,
Безумие бегства.
II
Как на острове нелюдимом,
Жили в маленьком Туапсе.
Корабли проходили мимо,
Тайной гор дразнили шоссе.
Пулёмет стоял на вокзале.
Было душно от злой тоски.
Хлеб но карточкам выдавали
Кукурузной, жёлтой муки.
Истомившись в тихой неволе,
Ждали — вот разразится гроза…
Крест зелёный на красном поле
Украшал пустынный вокзал.
Было жутко и было странно
С наступленьем холодной тьмы…
Провозили гроб деревянный
Мимо окон, где жили мы.
По-весеннему грело солнце.
Тёплый день наступал не раз…
Приходили два миноносца
И зачем-то стреляли в нас.
Были тихи тревожные ночи,
Чутко слушаешь, а не спишь.
Лишь единственный поезд в
--">