Вход в систему

Что такое OpenID?

Последние комментарии

Впечатления

yan.litt про Крынов: Летай, чтобы выжить (Фэнтези: прочее)

Оценил серию на отлично. ГГ - школьник из выпускного класса, вместе с сотнями случайных людей во сне попадает в мир летающих островов. Остров позволяет летать в облаках, собирать ресурсы и развивать свою базу. Новый мир работает по своим правилам, у него есть свои секреты и за эти секреты приходится сражаться.
Плюсы
1. Интересный, динамический сюжет. Интересно описан сам мир и его правила, все довольно гармонично и естественно.
2. ГГ

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против)
kiyanyn про серию Назад в СССР: Классный руководитель

Если судить по сей литературе, то фавелы Рио плачут от зависти к СССР вообще и Москве в частности. Если бы ГГ не был особо отмороженным десантником в прошлом, быть ему зарезану по три раза на дню...

Познания автора потрясают - "Зенит-Е" с выдержкой 1/25, низкочувствительная пленка Свема на 100 единиц...

Областная контрольная по физике, откуда отлично ее написавшие едут сразу на всесоюзную олимпиаду...

Вобщем, биографии автора нет, но

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против)
Serg55 про Бовкунов: Упущенные возможности (Космическая фантастика)

эта часть получше, но смотрю 16 год, а где продолжение?

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против)
AIR2 про серию Парагвайский вариант

Отлично написано, рекомендую.
З.Ы. Аффтор давай третью часть!!

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против)
Serg55 про Бовкунов: Обманутые ожидания (Космическая фантастика)

сумбурно как то

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против)

После всего. третья книга стихов (посмертная) [Ирина Николаевна Кнорринг] (fb2) читать постранично, страница - 4

- После всего. третья книга стихов (посмертная) 168 Кб, 18с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Ирина Николаевна Кнорринг - Николай Кнорринг

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

буду тихо-тихо над тобой
Склонять густые, длинные ресницы.
27- XII-26

Севр

«На стене — неподвижные тени…»

А мне напряженно ждать,

Когда исписанный, новой

Страницей наполнишь тетрадь

Юрий Софиев
На стене — неподвижные тени.
Ветер свищет в каминной трубе.
Весь мой день — это только томленье,
Напряженная мысль о тебе.
На камине — часы. Плохо виден
В первой комнате их циферблат.
Если даже меня ты обидел,
Все равно, ты мне ближе, чем брат.
Сам не знаешь, чего ты бормочешь,
Только чувствуешь смутно: не то.
Будешь помнить: таинственность ночи,
Тихий голос и белый платок.
Весь мой день — это жалобный ветер
Долго свищет в каминной трубе…
Неужели кому-нибудь третьему
Я потом расскажу о тебе?
7-I-27

Севр

«Ты ушел. И сгустились тучи…»

Ты ушел. И сгустились тучи.
Ветер бросил свой резкий свист:
Ты оставил мне томик Тютчева
И исписанный мелко лист.
В этой комнате — сумрак серый,
темно-желтые пятна обой.
Жадно смотрят четыре химеры,
Напряженно следя за мной.
Я в себе заглушала жалость,
После завтра — знаю — придешь.
А по ставням, мне показалось,
Вдруг посыпался крупный дождь.
И ведь завтра не станет лучше,
Будет день больным и сухим.
Я подклеила томик Тютчева
И сложила твои стихи.
19-I-27

Севр

«Но кроме нас с тобой есть мир другой…»

Но кроме нас с тобой есть мир другой,
Огромный мир, где надо делать что-то.
Ведь как-то надо жить, мой дорогой,
Сдавать экзамены, искать работу…
Как будто бы повязка спала с глаз.
О, этот мир назойливый и лишний!
Вот почему, прощаясь прошлый раз,
Я вдруг расплакалась…Так глупо вышло…
Зачем? Какие там еще пути?
Какие там печали и потери?
И каждый раз мне страшно отойти
Вот от твоей полураскрытой двери.
3-III-27

Медон

«Зацветают в Париже каштаны…»

Зацветают в Париже каштаны,
Как венчальные строгие свечи.
Опускается вечер туманный —
По весеннему дымчатый вечер.
За оградой туманного сада
Сумрак полон томленьем и ленью.
Лиловеют за ржавой оградой
Чуть расцветшие кисти сирени.
А уж сердце быть прежним не может,
Стало новым, взволнованно-странным —
Оттого что в аллеях каштаны
На венчальные свечи похожи.
25-IV-27

«Все вспомнила, все вновь пережила…»

Все вспомнила, все вновь пережила,
Все встречи и оброненные фразы,
Все лица в памяти перебрала,
А вот о нем не вспомнила ни разу.
Как будто не был он, и я сама
В то время будто не жила на свете.
И сохранились только два письма —
Свидетельства о невозвратном лете.
Мне весело, что я теперь не та,
Сама к себе внимательней и строже,
И та весна — крылатая мечта —
На прошлую так странно непохожа.
И пусть меня возьмут в круговорот
Глухие, наростающие грозы.
Я не боюсь, что счастье отцветет
— На столике больничном — темной розой.
11-V-27

ЖЕЛАНИЯ

Я двух желаний не могу изжить,
Как это ни обидно и ни странно:
Стакан наполнить прямо из под крана
И крупными глотками воду пить.
Пить тяжело и жадно. А потом
Сорвать с себя замызганное платье
И, крепко вытянувшись на кровати,
Заснуть глубоким и тяжелым сном.
28-VIII-28

La Bollée[2]

Грубые. тяжелые стаканы,
Запах никотина и духов,
И тончайшая отрава пьяной
Сладострастной музыки стихов.
Что-то пьется, что-то говорится,
Голоса
--">