Жизнь коротка [Артур Чарльз Кларк] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
На следующий день прилетел хиксаброд. Его звали Дор Лассос. Типичный представитель своей расы, выше самого высокого из нас на полголовы, с зеленоватой кожей и бесстрастным собачьим лицом. Он прибыл во время моей вахты, а когда я освободился, его уже встретили и проводили в каюту. Но я все же пошел к нему в слабой надежде, что у нас найдутся общие знакомые. И его, и мой народы довольно малочисленны, так что такая возможность в принципе была. И, подобно Клею, я томился тоской по дому. — Простите, хиксаброд… — начал я, входя в его каюту. И осекся. В каюте сидел Крошка. — Ты говоришь на их языке? — недоверчиво спросил он. Я кивнул. Во время Денебского Конфликта я многому научился. Справившись с удивлением, я задал свой вопрос, и хиксаброд покачал головой. Что ж, это был выстрел наугад. Ну конечно, откуда он мог знать нашего тогдашнего переводчика? У хиксабродов нет привычной нам системы семьи. Имена свои они принимают в честь любимых или почитаемых старших. Я вежливо поклонился и вышел. И только потом мне пришло в голову — о чем Крошка мог беседовать с хиксабродом?
Признаться, я и в самом деле беспокоился. Так как мой блеф с Крошкой не удался, я решил переговорить с самим Клеем. Некоторое время ждал подходящего случая, но с момента последней стычки с Крошкой Клей держался своей каюты. Наконец я воспользовался каким-то предлогом и отправился к нему. Клей был погружен в чтение. Странно было видеть этого высокого, еще сильного человека в стариковской пижаме. Прикрывая глаза тонкими гибкими пальцами, он склонился над мерцающим экраном. Когда я вошел, он поднял голову, и я увидел на его лице знакомую улыбку, ставшую мне привычной за четыре года совместной службы. — Что это? — поинтересовался я, кивнув на проектор. — Плохой роман, — улыбаясь, ответил Клей, — скверного писателя. Но и тот, и другой — тарсусианские. Я сел на выдвинутый стул. — Не возражаешь, если я буду говорить без обиняков? — Давай, — подбодрил он. — Крошка, — прямо сказал я, — и ты. Так больше продолжаться не может. — А что ты предлагаешь? — Две вещи. И прошу хорошенько подумать над каждой, прежде чем отвечать. Во-первых, мы можем собрать необходимое большинство, то есть девять десятых голосов, и убрать его со станции как неужившегося. Клей медленно покачал головой. — Нет, Морт. — Мне кажется, я сумею собрать подписи, — возразил я. — Все от него устали. — Ты же знаешь, что дело не в этом, — сказал Клей. — После такой петиции его загонят в какую-нибудь дыру, там он попадет в еще худший переплет и загубит свою жизнь. Он будет ненавидеть нас до конца своих дней. — Что с того? Поделом ему. — Я тарсусианин, и мне это небезразлично. Нет, я не согласен. — Хорошо, — сказал я. — В таком случае второй вариант. У тебя есть почти половина суммы, чтобы выкупиться. За эти годы и у меня кое-что скопилось. Кроме того, я переведу на тебя заработок за оставшиеся мне три года. Бери и уходи со службы. Конечно, это не то, на что ты рассчитывал, но синица в руках… — А как же ты вернешься домой? — спросил он. — Посмотри на меня. Он посмотрел, и я знал, что он видит: сломанный нос, шрамы, изборожденное морщинами лицо, лицо дорсая. — Я никогда не вернусь домой. Клей молча глядел на меня, и мне показалось, что в глубине его глаз разгорелся огонек. Однако огонек исчез, и я понял, что проиграл. — Возможно, — тихо проговорил он. — Но только не из-за меня. Я оставил его наедине с романом.
Последние комментарии
53 минут 48 секунд назад
2 часов 43 минут назад
8 часов 29 минут назад
8 часов 34 минут назад
8 часов 38 минут назад
8 часов 38 минут назад