На волне космоса [Миху Драгомир] (fb2) читать постранично, страница - 4

замечательного поэта XIX века, который тоже занимался, между прочим, проблемой зарождения и развития планет. Перед Лауренциу раскрылись двери в неведомый доселе мир, в котором научная строгость аргументов тесно переплеталась с необузданной фантазией. - Ты давно ходишь на эти лекции? - спросил он Лену, когда они выходили. - Уже год,- ответила она, слегка покраснев. - Почему же до сих пор ты мне ничего не говорила? - Я не думала, что тебе будет интересно. Люди чаще всего улыбаются, услышав о таком занятии. Он не улыбался. Но невольно, уступая предубеждению, он так же, как и Лена, стал скрывать от других это увлечение. В свободное время он учился, и очень усердно; разработал несколько вариантов относительно возможного населения тех планет, которые вошли в планы наиболее вероятных экспедиций, и прилежно готовился к полетам в другие миры. Там он надеялся найти подтверждение гипотезам, построенным им вместе с Леной. Какая обширная и увлекательная работа! Раньше он думал, точнее, только разделял общее мнение, что астроантропология основывается на выдумках. А оказывается, какие обширные и точные научные знания для нее нужны! Какой огромный багаж достижений всех областей науки ждет, чтобы его обработали и упорядочили! И тогда астроантропология сможет на целые световые годы обогнать все прочие науки, которые пытаются отыскать следы Разума, рассеянные в космосе!

Сейчас, слушая эту незнакомую музыку, Лауренциу словно видел перед собою пейзаж планеты из системы Эпсилон Эридана. Видел так, словно все это было здесь перед ним... Звездолет плавно опускается и останавливается на обширной равнине, окруженной лесами. Вдали мерцают стены города. Его здания сложены из красного гранита, которого много на этой планете. Космонавты выходят, сбросив даже кислородные маски. Из города к ним направляются какие-то крошечные платформы, которые все растут и приближаются. Это транспортные средства обитателей планеты. А вот и они, люди этой далекой красной планеты: стройные, высокие, грациозные, с длинными, гибкими, как змеи, руками. Цвет кожи у них красноватый, как цвет их почвы. Люди с планеты Эпсилон Эридана отличаются от землян не больше, чем, скажем, негры от лапландцев. Природа создала человека столь же гармоничным на Земле, как и на этой планете, как создала сходными все планеты, придав им то же вращательное движение, ту же структуру и состав, подчинив их тем же законам развития. Лауренциу всеми силами мысли верит в этот единый закон, верит, что люди везде походят друг на друга и рождаются для единого всемирного счастья... Музыка рисует ему шелест лесов на планете Эпсилон Эридана, и хор подымается в мощном гимне славы в тот момент, когда Лауренциу кажется, что он чувствует в своей руке руку человека с далекой планеты. Человек смотрит на него, улыбаясь. Люди встретились, преодолев бездны космоса, и музыка славит этот долгожданный миг, рассыпаясь хрустальными звуками и затихая вдали. - Это первая симфония о космическом братстве,- говорит себе Лауренциу.Кто ее написал? Я должен познакомиться с ним, когда мы вернемся на Землю. Джо, навигатор, слушал музыку так, словно ее звуки рождались в нем самом. Эти звуки заставили открыться рану, о которой он хотел бы забыть.

Джо был в своей первой экспедиции. Он всегда хотел стать космонавтом, хотя специальность, которую он избрал до того, как увлекся космосом, не была непосредственно связана с полетами. Но так как на всяком звездолете нужны люди, умеющие хорошо считать, то он легко получил желанную работу. Все шло хорошо до последней недели. До того, как Джина кинулась ему в объятия вся в слезах: - Не улетай, Джо, я не переживу разлуки! - Но ты знала, что я полечу... - Знала, .но как-то не понимала, что не вынесу этого. Мы должны всегда быть вместе! - А почему ты не летишь со мною, Джина? Я бы... Джина страдальчески посмотрела на него, и он, не договорив, понял, что совершил ошибку. В детстве Джина перенесла тяжелую катастрофу; только чудо спасло ее от паралича, но левая рука у нее осталась неподвижной. Все попытки лечения остались напрасными, и она глубоко страдала от этого. Их любовь началась еще в юности, и ему никогда не приходило в голову смотреть на нее как на калеку. Для него, как и для всех, кто ее знал, она была Джиной, прелестной девушкой, самой строгой и самой страстной преподавательницей литературы, какую только можно представить, влюбленной в театр и в нескончаемые споры о ручных ремеслах. Готовясь к экспедиции, Джо не думал о том, что несколько лет отсутствия смогут изменить что-нибудь в их глубокой любви. Он был слишком поглощен собственными планами, чтобы понять, в каком горестном одиночестве он оставит Джину, которая только рядом с ним чувствовала себя полноценным человеком, и не только из-за_своей искалеченной руки... Когда он так глупо спросил ее, почему она не хочет лететь вместе с ним, Джо почувствовал, что между ними вдруг легла бездна. Любовь к Джине и желание заглянуть как можно дальше в глубины космоса - это были непримиримые чувства.