Сумасшествие лейтенанта Зотова [Гелий Трофимович Рябов] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »
2
Дома я сменил рубашку и примерил японский галстук — черный с оранжевыми полосами. Что ж, вполне ничего… Убедительный джентльмен с волевым усредненно-правильным лицом, под глазами едва заметные мешочки — следы деловой активности, а в потускневших волосах нечто вроде пробора… Ба, да ведь начинающаяся лысина, надо же, как я раньше не замечал… Впрочем, если в течение этого года не получу третью пентаграмму[2] — процесс старения выйдет на финишную прямую. Подполковник служит до 45, полковник до 50 и еще пять — с разрешения высшего руководства. Как стать полковником? В половине восьмого я вызвал служебную машину и с шиком (но не без скромности) тормознул у «Савоя». Прелестница уже прохаживалась на звенящих каблуках. Шляпка с вуалеткой — по моде 20-х, горжетка из выхухоли, одним словом — вся из себя, как это некогда определял бывший сынок. Поздоровались, в ее глазах пристальный интерес, кажется, я произвел впечатление… Хотя… Зачем это мне? «Пусик», «гусик», поцелуйчики, финтифлюшки и… нарастающее раздражение. Холодно предложил: — Сядем… там, — и показал в дальний от эстрады угол. — Там спокойнее. Рок-н-ролл и все в этом роде действует на меня как удар молотка. Согласилась, привычно подождала, пока подвину стул (отметил мимоходом — этот ритуал ей знаком давно), улыбнулась: — Аперитив? — И сразу же официанту: — Этому джентльмену — коньяк, мне — рюмку водки. Официант отошел, она углубилась в меню: — Икру? Это банально… Вот: сырое мясо. Да? А на первое? — Мне — суп с клецками. — Хм… Тогда и мне. На второе? Бифштекс? Банально… — Кто эта женщина? — почему-то спросил. — Та, что погубила вашего Игоря? Она удивленно замерла, лотом медленно опустила меню на стол. — Эта женщина? — переспросила, словно выбираясь из сна. — Она… Я не знаю, как ее зовут. Если бы знала — нашла. И убила бы. Понимаете? Ах, как она непримирима, яростна, как поблескивают белки и сколь черны мгновенно сузившиеся зрачки… — Не знаете? Тогда почему… — Потому, — перебивает она грубо и, щелкнув крышкой серебряного мужского портсигара, подставляет мне длинную-длинную сигарету. Кажется, это «Мого». Я тоже щелкаю — зажигалкой, она у меня примитивная, кто-то из сослуживцев привез в подарок лет пять назад. Прикуривает, затягивается сладко и, не видя меня (это на самом деле так), пускает мне дым в лицо. — Игорь перестал приходить домой. Сначала он являлся за полночь. Потом через день. А затем и вовсе перестал являться. Я переживала. «Оставь, мама», — был ответ. Я настаивала. «Тебе лучше ничего не знать». Подали суп, я ел клецки и вспоминал Гауфа, немецкого сказочника, там у него кто-то ел гамбургский суп с красными клецками. Эти, впрочем, были белью… Сны далекого детства, и Думал ли я когда-нибудь, что судьба приведет меня в мою организацию, а потом и в МВД в качестве стража служебной нравственности? К чему это все… Полковником мне не Стать — должность не позволяет. Возраст критический, куда и зачем я лезу? Дело — табак, перспектива — ноль. Мальчик Игорь влюбился, натерпелся, разочаровался и… суицид. Самоубийство по-русски. Дурак. Пошлятина. И эта его мама — пожила кокетка, и я — стареющий флиртовальщик и болван… — Мне пришла в голову одна идея… Благодарю за прекрасный вечер, но мы должны идти… В ее глазах вспыхнула надежда: — Я позвоню завтра? — В конце рабочего дня. Боже, какая скука, какая невыразимая тоска… Она улыбается, словно десятиклассница: — Спасибо, Юра. Вы позволите так себя называть? — Да. Д-да, конечно… — Тогда я — просто Зина. Только этого мне и не хватало. — Конечно… Зина. Я провожу Вас до такси или до метро. — Может быть… выпьем кофе? У меня как раз голландский, вкусен до одурения. — Огромное спасибо, но — в другой раз. Идея требует моего немедленного присутствия на службе. Ее глаза гаснут, словно свет умирающего дня, и мне становится Грустно и немного стыдно. Зачем? И что я вообразил? От чего собираюсь спастись? Дурак, ей-богу… Но уже поздно. Она сухо жмет руку: — Провожать не нужно, мне недалеко. И уходит, гордо — вскинув голову. Хороша, черт возьми… Только шея коротковата… Или нет, ошибся. Лебединая. Ну и в самом деле — дурак…3
В счастье всегда горечь… Какая сладость в жизни сей земной печали не причастна… Мои усилия оказались напрасными. Джон постанывает рядом, словно собака, которой отдавили лапу. Бедный Джон… И три сна — всегда одни и те же: степью летит вертолет, и человек в проеме с тяжелой двустволкой в руках… Или нет — у него «АКМ», Калашников-модерн, он вьщеливает стаю волков внизу — где им против вертолета… Ниже, ниже, выстрелы опрокидывают зверей, рвут- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »
Последние комментарии
1 час 18 минут назад
22 часов 32 минут назад
22 часов 35 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад