Лаврентий Берия. 1953 Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы [Unknown] (fb2) читать постранично, страница - 5

Прежний прокурор, Г.Н. Сафонов, как пишет Хрущев, «не вызывал у нас до-

верия, и мы сомневались, что он может объективно провести следствие по

делу Берии». Постановление Президиума ЦК обязывало Руденко «в суточный

срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его пер-

сональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, с учетом

10 Лаврентий Берия. 1953

данных на заседании Президиума ЦК указаний, к выявлению и расследова-

нию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельнос-

ти Берия через его окружение». По выражению Хрущева, «дело закрутилось».

Спешно, насколько это технически было возможно, был созван пленум ЦК

КПСС, который открылся 2 июля. Режиссура его проведения в основном по-

вторяла политические спектакли 30-х гг., за исключением одной существен-

ной детали — Берия на пленуме отсутствовал, и поэтому, в отличие от своих

предшественников (Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и др.) лишен был возможнос-

ти выслушать обвинения в свой адрес и выступить с объяснениями. Впрочем,

это никоим образом не могло повлиять на исход дела.

Выступавшие на пленуме были единодушны в оценке деятельности своего

недавнего коллеги, не стеснялись в выборе обвинений и уничтожающих ха-

рактеристик. Чего в этих выступлениях было больше — праведного гнева, сла-

дострастной мести, самооправдания или стадного чувства самосохранения —

сказать трудно. Хор хорошо подобранных голосов звучал мощно и слаженно,

пленум постановил исключить Берию как врага партии и советского народа

из членов КПСС и предать суду.

Берия, безусловно, знал о готовящемся пленуме, который должен был ре-

шить его судьбу. О необходимости проведения пленума говорил Хрущев еще

на заседании 26 июня. В надежде как-то повлиять на решение, которое было

легко предугадать, Берия пишет письма в Президиум ЦК. Хрущев вспоминал:

«Когда изолировали Берию, он попросил карандаши и бумагу. Мы посовето-

вались между собой, у некоторых были сомнения, а потом решили дать, мо-

жет быть, у него появились какие-то побуждения рассказать искренне, что он

знает о том, в чем мы его обвиняли. Он начал писать записки». Генерал

К.С. Москаленко, отвечавший за содержание Берии под арестом, в своих вос-

поминаниях утверждает: «Все эти письма мы докладывали членам Президиу-

ма Маленкову, Хрущеву и Булганину. А потом получили указание больше ему

не давать ни бумаги, ни карандаша, ни ручки, то есть запретить писать, что и

было исполнено».

Осознавая безвыходность своего положения и неотвратимость суровой

кары, Берия взывал к своим бывшим соратникам, членам Президиума ЦК, с

мольбой о помощи и прощении. Сумбур в изложении, многочисленные исправ-

ления, помарки, зачеркивания, ошибки в письмах свидетельствуют о глубо-

ком отчаянии, в котором находился их автор. Понятно, что никакого значения

письма Берии в решении его дела не имели. С ними даже не ознакомили всех

членов Президиума ЦК, не говоря уже об участниках июльского пленума.

23 декабря 1953 г. Специальное судебное присутствие Верховного Суда

СССР послушно исполнило волю партийно-государственного руководства и

приговорило Берию к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией

лично ему принадлежащего имущества, с лишением воинских званий и на-

град. Приговор обжалованию не подлежал. В тот же день и в том же бункере,

где все время содержался главный чекист страны, приговор был приведен в

исполнение.

Введение 11

Конечно, Берия ответствен за преступления, совершенные властью, как,

впрочем, и его «дорогие товарищи» — Маленков, Молотов, Каганович,

Хрущев, Ворошилов, Микоян, Булганин, — в одночасье превратившиеся

в суровых судей, не говоря уже о Сталине или А.А. Жданове, как и о рас-

стрелянных в разные годы ГГ. Ягоде, Н.И. Ежове, М.Н. Тухачевском и дру-

гих «вождях». Не случайно расстрел Берии получил поистине всенародный

отклик и поддержку, а сам он превратился в общественном сознании в

символ зла, тирании, государственного насилия. Берия сохранял (да и не

мог не сохранять) палаческие традиции ВЧК—ОГПУ—НКВД в период сво-

его управления этим ведомством. На долгие годы Берия стал «козлом от-

пущения» за все как содеянные им, так и приписанные ему преступления

сталинского режима.

Арест