В стране приключений.Вып.1 [Клиффорд Саймак] (fb2) читать постранично, страница - 138

теперь по десять в каждом ряду сидеть будут. Удобно. Так мешало, что в двух рядах по двенадцать, а в третьем одиннадцать… А с этими мы еще поработаем. Я буду учить вас, — обратился он к ученикам. — Я рад, что вас так много осталось. Я надеюсь, из вас выйдут художники.

— Помощь нужна? — спросил завуч.

Солдат, казалось, ожидал этого вопроса.

— Направьте кого-нибудь убрать, я не хочу отрывать своих ребят от занятий.

Завуч потрогал лежащего носком резиновой туфли.

— Живой, — сказал задумчиво.

— Это уж ваше дело, — не стал вникать Солдат. — Первый! — выкликнул он, обращаясь к классу.

— Убит, — не сразу отозвались из класса.

— Да, — Солдат чуть помолчал. — Второй?

— Я! — отозвался второй.

— Теперь твой номер первый. Возьми журнал и проведи перекличку. Выбывших вычеркни, расставь номера по порядку. Встаньте с колен, — скомандовав он классу, — и пересядьте согласно новому списку по десять в ряд. Запомните свои новые номера. Я надеюсь, они у вас надолго.

III.

Так вот простиралось простиралось и стало ему как-то не по себе. Не сразу, но стало. И решило оно малость попробовать повздыматься. Но только приступило, как рядом, справа (или слева) — опять разверзается. Ну что ты будешь делать! Плюнуло простиралось и восстановило статус кво. Тот, конечно, который уже при нем стал, статус, не тот, который раньше, при антагонизмах. А кто ему что скажет? Все ведь теперь простирается — одно простирается. Что же оно, само себе будет глупые вопросы задавать?

А чтоб не было грустно и чтоб закрыть всякую возможность для экспериментов, ненужных и опасных, постановило простирается, что теперь оно все — вздымается. Все до последней фигуры геометрической — глупого квадратного сантиметра, у которого все стороны равны, все углы равны, на сколько угодно частей равно делится и, главное, таких других вокруг уйма — и не отличишь. Так вот, теперь все вздымаются. И ничего не разверзается, боже упаси.

Не верите? Так давайте спросим. Ты вздымаешься? — Вздымаюсь. А ты? — И я тоже. А вы? — И мы вздымаемся. А кто разверзается? Я спрашиваю, есть такие? Вот видите: нет таких.

И вообще — что-то много спрашиваете. А может, вы сам разверзаетесь, а?

Черный, исковерканный, колесил по двору, не задерживаясь на одном месте, все спрашивал, все задавал свои лишенные смысла идиотские вопросы, убегал, не дожидаясь ответа, не нуждаясь в ответе.

— И еще, тоже. Тридцать пять отнять пять, сколько останется? А? Сколько? Три? Два? — плакал, брызгал слюнями, умолял. — Ну, хоть один-то останется, а?

Александр Ярушкин ПРОЕЗДНОЙ БИЛЕТ рассказ

ПОСВЯЩАЕТСЯ — ВЛАДИМИРУ МАНДРИЧЕНКО

— Нет, Саша, вы можете мне не верить, но история эта имела место… Я его хорошо звал… Всё именно так и было… именно так.

— Кого ты знал, Володя?

— И того, и другого… Вот, как вас, Саша. Знал.

(Из разговора автора с Владимиром Мандриченко — художником из Новосибирска. Примерно — июнь — июль 1988 года).

Автор, излагая историю, поведанную ему за чашкой крепкого чая, позволил себе все-таки усомниться в происшедшем. Виноват здесь, конечно, не столько сбивчивый и не очень складный рассказ В. Мандриченко, сколько сами события, рассказанные им и, якобы, происшедшие с неким Анатолием Лялиным. Однако история эта запомнилась, и желание донести ее до читателя, пересилило скептицизм автора. Автор неоднократно пытался изложить ее на бумаге, но выходило как-то не очень доходчиво, а главное — не очень достоверно. Тогда-то и пришла мысль предпочесть художественному повествованию — повествование документальное. Правда, одно дело задумать, другое осуществить. И все-таки, с помощью старых приятелей^[5], автору удалось ознакомиться с документами приостановленного дела А. Лялина. Выдержки из него и предлагаются вниманию читателей. Думается, у многих из вас возникнут вопросы, и вопросы не очень простые. Понимая это, автор готов обсудить их в приватном порядке.

ФРАГМЕНТ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ БЕСЕДЫ ВРАЧА… ОТДЕЛЕНИЯ… Н-СКОГО ПСИХОНЕВРОЛОГИЧЕСКОГО ДИСПАНСЕРА М. М. МУКСАКОВОЙ С ИСПЫТУЕМЫМ А. Б. ЛЯЛИНЫМ.

22.03.86 г.

— …нет, доктор, нет. Поймите же, я говорю правду. Я действительно убил его, убил, но в прямом смысле слова это не может быть расценено как убийство… Его же не было!.. Вернее, он был, я уже рассказывал вам… Мы с вами люди, нас родили, воспитывали, мы получили образование, а он… он просто появился. Вы меня понимаете, доктор? Он появился, и в этом я виноват. Только в этом, только в этом! И уж никак не в убийстве! Вы меня понимаете?! Это не убийство… Я просто уничтожил старый проездной билет на автобус… Он стал мне вредить, он соблазнил Татьяну, он… Да что там говорить! Я вам рассказывал… Вот вы, доктор, вы же не храните старые проездные билеты на автобус?

— Не храню.

— Вы как-то странно смотрите на меня… Я не сумасшедший! Я не сумасшедший, доктор!

— Никто и