Мосты [Ион Чобану] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Все в доме было вверх дном. Лавку, сундук с приданым тетушки Катинки, стулья и прочую дребедень Костаке вынес в сени, чтобы не попала известь во время побелки. Из-за этого кавардака все спали на печи. Мальчики в глубине, родители — с краю. В комнатах влажно пахло непросохшей известью. — Не спится? — спросила мужа Катинка. Костаке вернулся с пахоты такой усталый, что даже уснуть не мог. Допоздна они разговаривали о весеннем севе, прикидывали, распределяли делянки то под пшеницу, то под кукурузу. — До чего же люди разные, — проговорил Костаке, — одни радуются скотине во дворе, радуются, когда приближаются праздники. А у нас… — Он глубоко, протяжно вздохнул, неподвижно глядя в потолок. — Ребятишки дьяволы… Жеребенок — чертов Сивка!.. Свинья — завалящая. Лошади клячи… Идут годы, а твои родители никак не могут меня простить. Да и тебя тоже. Хоть бы перед людьми… — Посмотри, как мальчишки спят. Будто ягнята. Бадя Костаке повернулся к сыновьям. На подушке лежали не головы, а ноги. — Уморились. В лес ходили с дедом. — Да, Катинка, и они измаялись. — Целый день морочили голову, все какую-то сказку про змею, про драгоценный камень… Тебя ждали, что-то спросить хотели… — Должно быть, старик им рассказывал. Ладно, давай спать. Дед хоть и крутого нрава, а сердце у него доброе… Разве я не знаю… — Да… — Никак не могу уснуть. Из-за твоей побелки. Пока просохнет, такой едкий запах, что в носу щиплет. Не то мышами пахнет, не то засухой. Нищетой… И до чего ни дотронешься — везде известь. И на ложках, и на мисках, даже на хлебе… Костаке повернулся на левый бок, хрустнули суставы. — Завтра кончу, — пообещала Катинка. Муж не ответил. Уснул. Катинка была младшей дочерью в семье. Не думали, не гадали старики, что она окажется ослушницей — выйдет замуж против воли родителей. Про Костаке Фрунзэ отец ей прямо сказал — не пара он, ни богу свечка, ни черту кочерга. Она убежала к Костаке. Несколько месяцев провела в слезах, пока смягчились родители. Приданое получила сполна, даже дом ей уступили. Старики построили себе мазанку во дворе, чтобы не жить с дочкой. Все из-за Костаке, ее мужа. Оторвался он от земли. Еще когда был мальчишкой, полюбился он местному попу. У паренька был сильный, чистый голос и отличный слух. Его отправили в Кишинев учиться на дьячка. И на третьем году ученья его бас уже мощно гудел на хорах Кишиневского собора. Но батюшкины сыновья, обучавшиеся в семинарии, смотрели на него свысока. Быть может, из зависти. Они ябедничали отцу, что Костаке заносится и не хочет с ними знаться. При встрече старались поддеть его, уязвить: мол, если бы не батюшка, быть ему пастухом! А батюшка, их отец, из лапотника и недотепы, видите ли, решил сделать человека… Однажды Костаке обидели при девушках. Он тогда не сдержался, ответил, что поповичам задаваться тоже не след: подумаешь, какие родовитые. Из чесночников! Это напоминание для поповичей было что нож в сердце. Батюшкин дед действительно промышлял чесноком: ездил из села в село на телеге с рогожным верхом и продавал. Прознал сельский поп о неблагочестивой выходке Костаке, приехал в Кишинев и забрал его из училища: спесивцам нечего делать в храме господнем. Мальчику стыдно было возвращаться в село. Остался работать в городском трактире, но долго не выдержал. Вернулся он дождливой, ненастной ночью, когда людям неохота высунуть нос из дома и никто к тебе не пристанет с вопросами да расспросами. Потом… потом сдружился с самыми видными парнями села. Копейки за душой не имел, но малость набрался грамоты, повидал мир. И стоило ему выпить вина, как начинал петь. Только мирские песни. Да так пел, что дрожали листья на деревьях, и то ли из-за песен, то ли из-за учености своей стал Костаке желанным гостем у сельчан. Даже самые что ни на есть нелюдимы хотели, чтобы сыновья водились с ним: пусть Костаке
Последние комментарии
16 часов 36 минут назад
1 день 35 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад