Кто закажет реквием [Владимир Моргунов] (fb2) читать постранично, страница - 3

как обязательным условием, которое она ставила перед партнером, являлось пользование презервативом.

Итак, девяносто долларов плюс угощение, но минус презервативы — дама всегда имела их при себе не меньше десятка. На случай, если вдруг попадется партнер, обладающий недюжинной потенцией и выносливостью. Однако, как показывает практика, едва ли в каждом десятом случае ей приходилось расходовать половину запаса или чуть больше. Даже способности африканцев оказались преувеличенными средствами массовой информации и молвой.

Цена и условия вполне устроили мужчину, поселившегося в номере люкс. Высокая упругая грудь без капли силикона или тем паче парафина, крутые, немного тяжеловесные бедра (что особенно привлекало иностранцев), естественный светло-льняной цвет волос, пухлые губки (очень выигрышный фактор как в смысле практики, так и эстетики), изящный, немного вздернутый носик плюс неплохое знание психологии партнера заставляли мужчин желать ее сразу и безо всякого ощущения неловкости и скованности. Последнее достоинство являлось весьма немаловажным для человека, желающего максимально эффективно вложить свои девяносто долларов.

Она представилась Эвелиной. Для любознательных клиентов у дамы была заготовлена легенда, объясняющая происхождение такого не совсем характерного для юга России имечка — ее мать-полька, дескать, так назвала ее. Впрочем, данная версия, возможно, и не являлась легендой.

Мужчина из номера люкс не поинтересовался, откуда есть пошло неординарное имечко, равно как и не выразил вслух восхищения коммуникабельностью Эвелины, что довольно часто делали до умиления непосредственные партнеры из «новых русских»:

— Ну, ты, блин, своя в доску! — примерно так или даже покруче выражались они.

Хотя он оценил ее такт, корректность, неназойливую внимательность, характерные скорее для европейской «общественной женщины» времен Ренессанса, чем для шлюхи, пусть и дорогой, времен послеперестроечной России.

В номер были заказаны две бутылки шампанского, и только после того, как одна из них была выпита, Эвелина и постоялец «люкса» занялись любовью.

Когда они удовлетворяли страсть в положении, характеризуемом специалистами как «поза всадницы» или романтиками как «качающаяся Венера», по лицу мужчины пробежала судорога. Это вполне могло быть истолковано как внешнее проявление оргазма, если бы не произошедшие вслед за этим изменения. Судорога перешла в гримасу, которая не выглядела естественной.

Потом напрягшиеся мышцы размякли, тело мужчины враз превратилось в нечто желеобразное, и Эвелина, почувствовав отвращение, которое не могла скрыть (хотя ее профессия требовала обратное), слезла с партнера.

— Эй, — тихонько позвала она.

Глаза мужчины были полуоткрыты, он не двигался. Одного взгляда на грудь и живот, поросшие густой буроватой шерстью, было достаточно для того, чтобы понять — он не дышит…

Минут через двадцать после этого Эвелина спустилась в лифте на первый этаж и, не глядя в сторону администратора, последовала к выходу из гостиницы.

Утром горничная, пришедшая убирать в номере люкс, не смогла достучаться и открыла дверь своим ключом. Постоялец спал, укрытый до подбородка простыней и покрывалом. Поскольку он просил разбудить его в это время — около девяти утра — горничная такую попытку предприняла…

Дальше все развивалось по стандартной схеме. Медики из реанимации и милиция появились довольно скоро — не прошло и получаса. В присутствии понятых из персонала гостиницы было произведено изъятие документов и вещей умершего с целью идентификации личности. В кармашке сумки был обнаружен паспорт на имя Лобанова Александра Викторовича, пятьдесят шестого года рождения, уроженца Тимашевска Краснодарского края, нынче проживающего в городе Москве по улице Уральской, дом 10, квартира 32. Собственно, те же данные были занесены и в регистрационную книгу при вселении в гостиницу. Билет на самолет, на рейс, вылет которого должен был состояться через час с небольшим, тоже был оформлен на тот же самый паспорт. В кармане пиджака были обнаружены визитные карточки коммерческого директора инвестиционной компании «Стинвест» — того же Лобанова.

Пустая бутылка из-под шампанского, непочатая бутылка в холодильнике, два фужера — сполоснутых, но с отпечатками пальцев, окурки сигарет «Кэмел» в пепельнице, обертки из-под шоколадных плиток в количестве двух штук — все было сфотографировано, подробно записано в протоколе осмотра места происшествия.

Естественно, «пальцы» были проверены по картотеке. Впоследствии была передана факсограмма в столицу. Ни умерший постоялец, ни его гость или гостья нигде не «наследили». Судмедэксперт определил время наступления смерти от обширного инфаркта миокарда между двадцатью двумя тридцатью и двадцатью четырьмя часами девятого сентября. Но это все случилось чуть позже. А пока на месте были опрошены горничная, дежурная по этажу, дежурный