В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
повторял глупо и стесненно одно и то же:
- Марианна... Не плачь, Марианна. Не надо, Марианна.
А Марианна плакала и напрасно пыталась подавить свои всхлипывания. Она хотела что-то сказать, но всхлипы все так и давили ее, и Робер ощущал рядом со своей щекой ее мокрое лицо и неловко обнимал ее, все повторяя и повторяя свое.
Наконец она овладела собой, слегка отстранилась от него, достала из сумки платочек и утерла глаза.
- Я думала, все кончено.
- Ничего не кончено. Все только сейчас начинается.
- Когда увидела, как ты уходишь, подумала, что все кончено.
- Я тебя сильно ударил?
- Не знаю. Когда я увидела, как ты уходишь... решила, что все кончено.
- Но потом же увидела, что я иду к тебе.
- Да. И даже не поверила.
Она машинально попыталась немного навести порядок у себя во внешности. Достала зеркальце, помаду и подвела губы.
- Но я это ради тебя сделала, Робер. Клянусь тебе, что я ради тебя это сделала...
- Мерси.
- Иной раз случалось это ради нескольких обедов делать или чтобы хозяйке что-нибудь кинуть, а сейчас я обошла впустую все эти дыры и не нашла ни сантима, и подумала о том, как ты сидишь там у входа с разбитой головой, и сказала себе, что нельзя не сделать это для тебя, ты ведь ждешь...
- Ладно. Прекрати.
- Боже, Робер, не вскипай опять. Попытайся меня понять. Для меня это давно уже не больше, чем краткая гнусность, и я лгала тебе, когда рассказывала, что заключаю только долгосрочные сделки с богатыми стариками, лгала тебе, потому что это у меня давно в прошлом и у меня уже не та внешность, чтоб меня богатые старики покупали, а я живу, как могу, и если еще не выставила себя на тротуар, то только потому, что много повидала и знаю, что непременно стану добычей сутенёров. Я конченная, Робер, конченная окончательно и до конца, и...
Она снова расплакалась, на этот раз сдавленно, лишь тихо всхлипывая.
- ... и я совсем одна - я всегда была одна, еще с тех времен в Эксе всегда одна и всегда без мужчины при таком количестве мужчин, и всегда ждала, что случится чудо, но чудес не случалось, не происходило никаких чудес, а ты пришел так поздно, когда все уже кончено, чтобы найти одни лохмотья, на которых только имя и осталось...
- Успокойся, - тихо сказал Робер. - Ну же, успокойся. Сначала тебе надо успокоиться. После поговорим. И хватит нам здесь стоять. Пойдем.
- Куда?
- Посмотрим. Главное, пойдем.
- Я не дойду до Марны, Робер. На этих каблуках...
Потом нагнулась, сняла с себя туфли и взяла в руку.
- Хорошо, пойдем.
* * *
Они шли больше часа, изможденные и молчаливые, по длинным пустым ночным бульварам, потом по темным аллеям леса Венсен, потом по обочине извивающегося по холму шоссе, и сейчас, поднявшись на высоту, остановились перевести дух.
Светало. Черная синь неба светлела, и сияние города - грязно-красноватое едва мерцало далеко с той стороны темной линии леса.
- Дай мне в конце концов эту легендарную последнюю сигарету, - сказал Робер, садясь в яму у дороги. Марианна села рядом с ним, открыла сумку и достала немного помятую папиросу.
- Разделим пополам, - предложил Робер.
- Не говори глупостей: это значит выбросить два окурка. Кури и оставь мне немножко.
- Станем курить по очереди, - решил Робер.
- Так будет честнее всего.
Он закурил и жадно вдохнул дым, потом, еще не выдохнув до конца, вдохнул второй раз и подал сигарету Марианне. Марианна сделала одну затяжку и вернула ему.
- Милостыни не прошу, - проворчал Робер. - Будем курить поровну.
- Ты как ребенок, - сказала Марианна. - Совсем как ребенок. Ребенок с сердитым взглядом и морщинами под глазами.
- И в красной шапке. Маленькая Красная Шапочка, как тебе? Только не воображай себе, что ты страшно мудрой стала. Мудрость и ты, это, знаешь, не синонимы.
- Ладно, это ты мудрый.
- Нет, я тебе серьезно говорю. Ты с тех еще пор одни глупости вытворяла, причем с убеждением, что ты страшно практична.
- Например?
- Например, вся эта твоя история с Филиппом. Если, конечно, то, что ты не была в него влюбена, опять не одна из твоих выдумок.
- Я не лгу тебе, Робер.
- С каких пор? Пять минут или один час?
- Ты невозможен. Ты и правда как ребенок, только упрямый и жестокий которому непременно надо сломать игрушку, чтобы посмотреть, что у нее внутри.
- А ты, мудрая и опытная, должна понять, что ты для меня не игрушка и никогда ей не была, и, хоть ты и привыкла, чтобы тебя считали игрушкой, пора тебе уже усвоить, что я, может быть, единственный дурак, который воспринимает тебя как что-то другое, и, возможно, это и правда - самая большая моя глупость, но это так, и пойми это раз и навсегда.
- Я знаю. И потому обманула тебя - не обманула, а скрыла - потому что боялась, что ты погнушаешься и бросишь меня даже сейчас, даже в эту ночь, когда и сам в том же грязном белье и у тебя нет большого выбора.
- Ты спокон веку мне лжешь. Еще с тех пор, когда сказала "нет", потому что жить, мол, не можешь без Филиппа.
- Я не лгала тебе. Я лгала себе самой, потому что правда так думала. Он был забавнее тебя, этот Филипп, и я думала, что рядом с ним
Последние комментарии
10 часов 25 минут назад
10 часов 42 минут назад
11 часов 7 минут назад
11 часов 39 минут назад
12 часов 46 минут назад
14 часов 27 минут назад