П.И.Чайковский [Наталья Анатольевна Калинина] (fb2) читать постранично, страница - 2

Петя с лету попадает в родные заботливые объятья, пахнущие пармской фиалкой, уютом, счастьем, Петя жадно целует раскрасневшиеся от мороза щеки, шепчет горячо и самозабвенно: «Мамашенька, мамашенька, ах, как я вас обожаю!» Потом кто-то, кажется Коля, обращает его внимание на худощавую темноволосую девушку в меховом капоре и пелерине.

— Я хочу представить вам мадемуазель Фанни Дюрбах, нашу милую гувернантку, — говорит Александра Андреевна Чайковская, ласково обнимая девушку за плечи. — Право же, она стала мне родной за время нашего путешествия. Мы все будем любить ее, верно?

— Добро пожаловать, доченька, — говорит Илья Петрович, церемонно склоняясь над ручкой новой гувернантки, а потом, не удержавшись, трижды расцеловывает ее по русскому обычаю в щеки. — Мы все глаза проглядели, вас выжидаючи. Петечка уже собрался было пешком навстречу идти — насилу Каролина отговорила. Вон Акулина самовар несет и пироги горячие. Наконец-то, наконец заживем мы снова настоящей семьей. Сашенька, вы с Фанюшей садитесь поближе к камельку. Небось иззяблись, голубушки…

Фанни Дюрбах

«Какие счастливые Лида с Колей, — думает Петя, притаившийся в сумерках возле окна в гостиной. — Они так громко смеялись утром. И Фанни вместе с ними. Лида уже успела выучить стишок на французском, Фанни так нахваливала ее за обедом. Ничего, я тоже что-нибудь на память выучу и посвящу Фанни. Нет, лучше сыграю ей эту песенку — она вчера напевала ее, когда мы на пруду гуляли. У нее было счастливое и в то же время такое задумчивое лицо…»

— Вы меня несказанно порадовали, Пьер. — Фанни разрумянилась, улыбается ему ласково, приветливо. — Только я прошу вас в другой раз не увиливать от прогулки на свежем воздухе. Пообещайте мне, Пьер, что больше не будете подолгу просиживать за роялем. Ну же, милый.

Петя хмурится, ерошит свои и без того всклокоченные волосы. Ему очень хочется сделать Фанни приятное. Только почему она требует невозможное? Сегодня ему было так хорошо, так радостно наедине с музыкой. В окно заглядывала задумчивая полная луна, торжественно и таинственно мерцал в ее волшебном свете свежевыпавший снег. Душа разрывалась от чего-то, к горлу подкатывались слезы. Спроси у него, в чем дело, и он наверняка не найдется, что ответить. Разумеется, все его любят, все готовы разделить с ним его радости и невзгоды, только поделись ими. Но часто, особенно в сумерках, что-то его томит, печалит…

Вчера девушки, управившись с делами, собрались на посиделки во флигельке, пели «Лучинушку», «Во поле береза стояла». Песня стлалась над притихшими завьюженными полями, уносилась куда-то вдаль, в ту дивную, далекую страну, где люди понимают друг друга без слов. Есть, есть такая страна: в ней всегда звучит негромкая, но удивительная, волшебная музыка.

Фанни молча наблюдает за ребенком, Фанни с первого дня души не чает в своем Пьере, который не только догнал в занятиях старших, Колю и Лиду, а уже успел кое в чем и обогнать. С ним нужно вести себя так осторожно: вот, к примеру, вчера она побранила его и Колю за небрежно сделанную задачу и, к слову, пожалела отца, который, как она выразилась, тратит на обучение детей большие деньги, а они так беспечно и спустя рукава относятся к занятиям. Коля, выслушав упреки, нисколько не расстроился, а, как обычно, шалил и бегал в тот вечер, Пьер же задумчиво бродил из угла в угол, а перед сном вдруг разрыдался, стал клясться, что любит отца, что не заслужил подобных упреков. Да он попросту стеклянный ребенок, необычно чуткий, хрупкий, ранимый.

А как любит живое: Халит хотел утопить только что родившихся котят, Пьер почти на коленях вымолил для них помилование. После всю ночь всхлипывал, бормотал во сне, чуть свет вскочил и побежал в теплый чулан, где поместили кошку Мурыску с новорожденными. Фанни очень опасается за здоровье мальчика, хочет, чтобы в свободное от занятий время он бегал и шалил с остальными детьми. Так нет же — спешит к роялю. Да, да, это необыкновенно одаренный ребенок, к тому же на редкость музыкальный, но ведь бывает, что его мучают головные боли, а по ночам дело доходит до бреда… Неделю назад после веселой музыкальной вечеринки убежал наверх и, спрятав под подушку голову, умолял избавить от музыки, хотя в доме давным-давно воцарилась тишина. Александра Андреевна, сама страстная любительница музыки, хочет взять мальчику учительницу. А вот она, Фанни, подождала бы с этим делом: Пьеру еще нет и пяти лет. Вполне возможно, в ней говорит ревность: ни одного ребенка Фанни не любила так горячо и беззаветно, как любит Пьера. Занятия музыкой наверняка отдалят их друг от друга, займут то самое драгоценное время, когда они «сумеречничают» наверху, в мезонине, поверяют мечты, читают вслух книжки или же просто фантазируют…

Хотя, может быть, Александра Андреевна все-таки