Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А [Альфред Элтон Ван Вогт] (fb2) читать постранично, страница - 2

и ничто не напоминало о том, что Тихий океан от города всего лишь в полукилометре.

Но это Стивенса не волновало, он едва ли что-то видел из окна. Его обеспокоила телеграмма, которую он получил. Общий тон телеграммы говорил о том, что Пили все это волновало, но вместе с тем он не раскрывал карты. Хотя в целом советы он дал неплохие. Если наследник Таннахиллов и странно ведет себя, то адвокатам следует просто быть осмотрительнее. Ведь глупо же будет, если Стивенс, например, потеряет свое место из-за того, что молодой Таннахилл сочтет его занудой.

«Позвоню ему завтра, — решил Стивенс, — и скажу, что я в его распоряжении. Если это ему не понравится, я все равно здесь не задержусь».

Он помедлил немного у выхода, чтобы убедиться в том, что дверь заперта. Все еще стоя у двери, он вдруг услышал откуда-то из глубины здания отчетливый жалобный женский крик.

Стивенс круто повернулся.

Сначала все было тихо. Но когда он немного расслабился, то начал различать едва слышимые звуки. Улеглась дневная суматоха, потоки влажного воздуха с океана охладили город: поскрипывали двери, шуршали жалюзи на открытых окнах, потрескивал паркет.

Здание казалось пустым.

«Как управляющий этого офиса, — подумал он, — я должен все проверить».

Палмз Билдинг, в котором работал Стивенс, вытянулся на большом участке земли. Две лампы тускло освещали длинный коридор, в который выходили двери его офиса. Еще две лампы висели в средней части коридора и две — в дальнем его конце. Никого и ничего подозрительного там видно не было.

Стивенс быстро подошел к лифту и нажал кнопку. Он услышал, как моментально захлопнулись дверцы лифта. Загудел мотор, и тросы, жалобно попискивая, потянулись вверх. Лифт остановился, и дверцы открылись. Перед ним стоял Дженкинз, ночной лифтер. Настроение у него было отличное:

— Салют, мистер Стивенс. Что-то вы припозднились сегодня, а?

Стивенс спросил:

— Билл, кто там еще остался наверху?

— Постойте, по-моему только эти индейцы-идолопоклонники, там, в 322. Они, — он осекся. — А что случилось, сэр?

Стивенс в нескольких словах объяснил. Он уже досадовал, что так разволновался. Одна эта фраза Дженкинза заставила его почувствовать разочарование. Индейцы-идолопоклонники! Он смутно припоминал, где же находится 322. Она числилась за «Мексиканской фирмой».

— Не могу сказать, чтобы там были только индейцы, — Дженкинз будто отвечал на возникшие у него сомнения. — Они все белые, за исключением одного или двух. Но Мэдж говорит, что все стены там увешаны индейскими каменными божествами.

Стивенс удрученно кивнул. Часть состояния Таннахилла была вложена в древнюю мексиканскую скульптуру, и после того, как Стивенс стал поверенным по его делам, он специально изучал этот вопрос. Не очень-то все это пришлось ему по душе. Нищий, дикий, несчастный народ — такое у него создалось впечатление. Но крик теперь можно было легко объяснить. Это обычный ритуал одного из обрядов, когда верующие стонут и плачут, и издают вопли, и это происходит в любом мало-мальски приличном городишке по всему западному побережью.

— Я думаю, — сказал Стивенс, — нам лучше постучаться и…

Его оборвал второй крик, приглушенный, надрывный, внушающий ужас, видимо, вырвался он от непереносимой боли. Лицо Дженкинза стало серым.

— Я вызову полицию, — бросил он.

Дверцы лифта захлопнулись, и, слегка поскрипывая, он опустился в бездну. Стивенс опять остался один, но теперь он уже знал, куда идти.

Он шел без особой охоты, ему совсем не хотелось ввязываться во что-то, что могло нарушить размеренное и привычное течение его жизни.

Табличка на двери гласила: «Мексиканская торговая компания». Через матовое стекло двери пробивался свет, и Стивенс даже смог увидеть тени двигающихся в комнате людей. Их было много, и это заставило его быть осторожнее. Очень медленно он нажал на дверную ручку. Как он и ожидал, дверь была заперта изнутри.

В это время из комнаты послышался низкий сердитый мужской голос. Стивенс не уловил все слова, но смысл сказанного был ему вполне ясен.

— …О том, чтобы действовать отдельно от нас, не может быть и речи… Группа работает внутри страны и по всему миру как…

Раздался гул одобрения, который поглотил вторую часть предложения, и потом опять:

— Решай!

Напряженный женский голос произнес:

— Нам придется остаться, даже если начнется атомная война, и вам придется убить меня до того…

Раздался щелкающий звук, и она закричала от боли.

Мужчина грязно выругался, но Стивенс уже не слышал, что он произнес дальше. Он застучал кулаком в дверь.

Все звуки в комнате затихли. От группы стоящих там людей отделилась тень и двинулась к двери. Щелкнул замок, и дверь открылась. На Эллисона Стивенса смотрел небольшого роста человек с желтым лицом, на котором пристроился гигантских размеров нос.

— Ты опоздал, — начал было он.

На лице