Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700—1861) [Мишель Ламарш Маррезе] (fb2) читать постранично, страница - 3

земельной собственности и крепостных крестьян в женском владении в России резко пошел вверх с середины XVIII в., и со временем треть всех частновладельческих имений перешла в женские руки, наряду с крестьянами и городской недвижимостью. Дворянки, приобретавшие землю, мало отличались от владельцев-мужчин в практике пользования имуществом. В этом отношении у русских дворянок также разошлись пути с их сестрами на Западе. Историки выявили, что в Европе и в Соединенных Штатах сложилась особая женская система ценностей в отношении собственности. В России же имущественное право предоставляло полам большее равенство, и в результате принцип раздельного владения имуществом побуждал женщин самостоятельно заботиться о собственных интересах и активно действовать на рынке земли и крепостных душ. Раздельное наследование, наряду с законодательными рамками, ограничивавшими свободу завещания, создавало дальнейший стимул к совместным действиям мужей и жен, стремившихся сохранить семейное имущество (как личное, так и недвижимое) исключительно в руках своего потомства. Если жизнь мужчин и женщин дворянского сословия в императорской России значительно различалась во многих отношениях, то их опыт в роли землевладельцев был на удивление схожим.

Один из наиболее значимых выводов этой книги состоит в том, что положение российских дворянок в европейском контексте было уникальным. Российские ученые, рассматривавшие правовые прерогативы своих соотечественниц, часто преувеличивали неправоспособность женщин в других обществах. Между тем многие свободы, которыми пользовались русские женщины, на самом деле были доступны и некоторым их европейским современницам. Так, в ряде стран Европы система использования и сохранения приданого защищала недвижимую собственность замужней женщины при условии ее согласия на отчуждение капитала, полученного в приданое, а в некоторых случаях допускала для нее и владение имуществом, не входившим в приданое. Специалисты по столь различным обществам, как средневековая Ирландия и Турция начала Нового времени, выявили поразительные правовые преимущества замужних женщин — во всяком случае, в сравнении с той властью, которой обладали мужчины над имуществом своих жен в англо-американском мире. В рамках британского общего права, регулировавшего отношения собственности также и в Новом Свете, замужние женщины могли распоряжаться своим имуществом лишь с помощью сложных юридических ухищрений. В результате открытие того факта, что, скажем, в Османской империи женщины возбуждали тяжбы о собственности, а в Италии XIII в. занимались ростовщичеством, подтолкнуло ученых к пересмотру традиционных представлений об отношении женщин к собственности^{4}.

Но центральное положение этой книги состоит в том, что женщины российской элиты все же составляли исключение, и не только с точки зрения диапазона их имущественных прав, но и в смысле широкого использования привилегий, дарованных им законом. Женщины континентальной Европы пользовались явными правовыми преимуществами перед английскими современницами, но, несмотря на это, их возможности управлять своим имуществом и отчуждать его, состоя в браке, были весьма ограниченными^{5}. И если женщины в Европе оставались, по сути дела, «на обочине владения имуществом»^{6}, то для русских дворянок независимый контроль над имуществом сделался скорее правилом, чем исключением. Как я постараюсь доказать в этой работе, «особенность» положения дел в России состояла не в существовании независимых состояний у супругов, а в том, что российские законодатели довели принцип раздельного владения до логического конца, равно как и в том, что женщины, со своей стороны, в полной мере использовали правовые преимущества. Юридические права в более широком смысле — в частности, право замужних женщин вступать в тяжбы от своего имени и привлекать к суду собственных мужей — подкрепляли имущественные права дворянок. Вследствие же своей экономической самостоятельности русские женщины располагали значительным авторитетом и влиянием, как в семье, так и в обществе.

Вопрос об отношении женщин к собственности в описаниях современников

Стереотип угнетенной русской женщины был порожден описаниями европейских путешественников^{7}. Европейцы, побывавшие в Московии в начале Нового времени, потчевали своих читателей и слушателей рассказами об избиении жен, об их жалком положении в семье и при этом изображали русских женщин дурно воспитанными и склонными к пьянству^{8}. Одно из таких описаний, составленное автором-французом в 1761 г., вызвало гнев Екатерины II. Женщины в России «пользуются весьма достаточною свободой» в сравнении с другими европейскими странами, — парировала она и привела право русских