Рассказы [Дибаш Каинчин] (fb2) читать постранично, страница - 5

этом бы... Женщина, мужчина и женщина, муж и жена... Пусть начать бы...

А ведь сейчас волосы Элбире пахнут дымом для моего друга, а волосы друга пахнут дымом для Элбире. Древним, как огонь.

Дохнуло с дымом чужим счастьем...

Начну.

Гремит, рокочет, бухает над горами бубен! То неистовствует, как гром, взрывающийся с треском, с искрами, то рушится, оглушая обвалом, от которого содрогается земля, то уносится в темноту с дробным стуком множества мчащихся копыт...

И снова грохочет над горами: бум-трам-бум! трах-ра-рах!

А с ним вместе гремят, и звенят, и брякают, и дребезжат бесчисленные колокола, колокольчики, звоночки, бубенцы, отлитые из древней бронзы, гремят, звенят и дребезжат колокольцы, колокольчики и бубенцы на шелковом одеянии великого кама — шамана. Будто рубятся, схлестываясь, тысячи мечей, будто сшибаются тысячи стремян. Будто смеются и смеются тысячи детей, будто плачут и плачут тысячи детей...

Вьется вьюном вокруг костра великий кам Кара Кынат, владеющий судьбами рода древних кыпчаков. Кружит и кружит у костра священный кам Черное Крыло, распоряжающийся участью каждого из могучего древнего рода. Белые ленты на плечах кама превратились в огненные колеса и вздымаются как крылья. Сплетаются и расплетаются на его собольем воротнике головы шести змей-пожирателей, неотразимое оружие против недугов и недругов.

А из его обширной, будто кузнечные мехи, груди выкатываются, громыхая, распевы, ими славит кам горы родные и реки, зовет на помощь души гордых предков. И на небе слышно это, и на земле, и под землею.

Все гремит, грохочет, все звенит, трещит, все кружится и кружится...

Потом к высоте и глубинам обращается знаменитый, осыпанный почестями кам, чье имя запрещено произносить, а дорогу — пересекать. И тоже на небе слышно это, и на земле, и под землею.

За кедровыми лапами подрагивает похожая на бубен круглая луна; ходят волнами зазубрины гор — глазам заметно; а внизу, сверкая лунной дорожкой, кренится с края на край чаша Молочного озера.

Возле костра кругом люди, вокруг людей бесчисленные овцы, козы, среди овец и коз лежат грузные коровы, возвышаются, словно каменные бабы, контуры лошадей, верблюдов; и у каждого — у людей, овец, коз, коров, лошадей, верблюдов — в глазах по синему пламени костра, глаза то вспыхивают — с ладонь, то гаснут, то вспыхивают, то гаснут; за костром лучащаяся, искрящаяся, сверкающая тьма глаз. И позабыли люди, день ли стоит, ночь ли, лето ли, зима ли, голодно или сытно им, тепло или холодно, голы они или прикрыты, бедны или богаты, счастливы или в горе.

Все гремит, грохочет, все звенит, трещит, все кружится и кружится!

Кара Кынат — хитрющий кам, умеет рассмешить и задобрить Господина Света — Ульгеня, да заставить его расщедриться, да выпросить у него к детям — детей, к скоту — скот, к здоровью — здоровье, к счастью — счастье. Но сейчас лежит он в подземном царстве у ног Господина Тьмы — Эрлик Бия и умоляет его, уговаривает смилостивиться, упрашивает.

— Отец наш, Эрлик Бий, — плачет Кара Кынат перед ним, — отдайте душу ребенка, я верну ее родителям!

Гордо сидит Эрлик Бий, черный, как деготь, на бронзовом троне.

— Отец наш, — плачет Кара Кынат, — вижу, душа младенца лежит в вашем бронзовом сундуке; отдайте. Ваш старый черт, кажется, звать его Черным Горем, вчера в полночь выкрал душу ребенка и, сунув ее за пазуху, бежал по долине; отдайте. Я бежал за ним, но не смог догнать; отдайте!..

Но гордо сидит Эрлик Бий, черный, как деготь, на бронзовом троне, чешет волосатую грудь сверкающими алмазными ногтями. Не соглашается.

Кара Кынат — сильный кам, грозный кам. Чревом своим он связан с землей, душою — с небом. Кама из рода могучих телесов он съел, победив в единоборстве, кама майманов выгнал с позором. Со знаменитым камом теленгитов Боорзаашем бился он до конца. Стрелялись они огненными стрелами — были равны, жалились жалами шести грозных змей-пожирателей — ни один не взял верх. Лежали оба у ног Ульгеня, просили, чтобы тот рассудил, кто из них сильнее, кто полезней для живущих на Земле, — Ульгень никого не предпочел. Тогда Боорзааш оборотился серым волком с ядовитыми клыками; Кара Кынат вышел к нему золотоспинным медведем, таким, что лапами может свалить лиственницу. Боорзааш ринулся с неба соколом с когтями острее ножа; Кара Кынат против него — орлом. В конце концов Боорзааш приплыл огромной рыбиной-обжорой. Вот тут-то Кара Кынат превратился в конский волос, обвился силком у рыбы на жабрах и выбросил ее на берег... И с тех пор нет кама, равного Кара Кынату.

— Отец наш, — умоляет, упрашивает Кара Кынат, — ребенок только родился, безвинен он; отдайте! Так