Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
верхней губой, одѣтый въ очень потертый пиджакъ съ замасленной голубой ленточкой въ петлицѣ и сильно расхлябанные сапоги. Въ рукахъ его былъ облѣзлый портфель и замасленная форменная фуражка съ кокардой. Финогеновъ переписывалъ жильцовъ на томъ-же дворѣ, гдѣ жила Пѣтунникова, но въ другой угловой квартирѣ, а потому явился безъ пальто. Онъ когда-то служилъ гдѣ-то канцелярскимъ служителемъ, давно ужъ потерялъ мѣсто, жилъ подобно птицѣ небесной отъ крохъ, какъ онъ самъ выражался, но фуражку съ кокардой все-таки носить не оставлялъ. Его зналъ весь дворъ и даже весь околодокъ. Онъ писалъ угловымъ жильцамъ прошенія къ мировымъ судьямъ, а старухамъ-салопницамъ и вдовамъ съ малыми дѣтьми прошенія къ благодѣтелямъ о помощи. Звали его Финогеномъ Михайлычемъ Финогеновымъ, но онъ откликался и на Финогеныча, подъ какимъ именемъ и былъ больше извѣстенъ. Носъ его былъ не только красенъ, но и сизъ, что явно указывало на его любовь къ спиртнымъ напиткамъ.
Войдя въ квартиру Пѣтунниковой, Финогенычъ строго заговорилъ:
— Поторапливайтесь, матушка, поторапливайтесь. Я отъ дѣла къ дѣлу… Сами знаете, нынче время какое… Время предпраздничное… Со всѣхъ сторонъ заказы на прошенія отъ сирыхъ и убогихъ. Утромъ написалъ по шести прошеній двумъ старухамъ въ разныя мѣста боголюбіямъ, превосходительствамъ и степенствамъ, сейчасъ переписывалъ жильцовъ, да и еще есть куда идти заработать.
— Да все готово, батюшка Финогенычъ, жильцы собрались. Можно начинать. А которые не собрались, такъ пoдoйдутъ, — отвѣчала Пѣтунникова. — Гдѣ писать-то будете?
— А гдѣ столъ есть, тамъ и писать начнемъ.
— Да столъ въ кухнѣ есть, есть у жильцовъ въ большой комнатѣ. Только тамъ-то я боюсь поставить для васъ угощеніе, потому сейчасъ присоединится къ нему могутъ. Жильцы мои, сами знаете, ой-ой какой народъ насчетъ этого…
— Разумно. Тогда я буду писать у васъ вотъ здѣсь, въ кухнѣ. А вы призывайте сюда жильцовъ по очереди.
Финогенычъ положилъ на некрашеный столъ фуражку и портфель.
— Сейчасъ выкушаете, что просили приготовить-то? — спросила его старуха.
— А то какъ-же? Колеса мажутъ передъ тѣмъ, какъ ѣхать въ путь. Пожалуйте.
— Да у меня готово. Вотъ вамъ маленькая посудинка и рюмка, а бутылку пива на загладку.
Старуха полѣзла въ стѣнной шкафчикъ.
— А кильки? Я просилъ килекъ?
— Есть. Помню. Все по условіе приготовила. А только и разоритель-же вы! Вѣдь четвертакъ за коробку килекъ заплатить пришлось. Думала въ мелочной десятокъ купить — анъ нѣтъ, не даютъ.
— Давайте, давайте скорѣй. Да собирайте народъ. Подмажемъ колеса, да и въ путь.
Старуха поставила на столъ бутылочку, рюмку, хлѣбъ и кильки. Финогенычъ сѣлъ къ столу и сталъ наливать въ рюмку, говоря:
— Посудинку сію мы подѣлимъ пополамъ и вторую подмазку колесъ сдѣлаемъ въ пути.
— То-то, я думаю, что такъ лучше.
— Правильно. Ну, вотъ я выпью, а вы все это и убирайте. А потомъ, какъ заскрипятъ колеса въ пути, я вамъ подмингну — вы опять подавайте. Ну, ваше здоровье!
Финогенычъ выпилъ, крякнулъ и сталъ заѣдать кильками съ хлѣбомъ. Старуха Пѣтунникова убирала со стола посуду, а онъ, прожевывая куски, говорилъ ей:
— Перо, чернильницу, прокладную бумагу — все это свое я принесъ. Ничего этого не надо. Ну-съ, начнемъ съ хозяйки квартиры и первымъ дѣломъ васъ перепишемъ, — прибавилъ онъ, доставъ изъ портфеля канцелярскія принадлежности и листки, а затѣмъ надѣлъ на носъ серебряныя очки съ круглыми стеклами. — Часть, участокъ, номера дома и квартиры — все это у меня въ листкахъ ужъ заблаговременно вписано. Приблизьтесь къ столу.
Говорилъ Финогенычъ все это не безъ нѣкоторой торжественности и важности и указалъ старухѣ Пѣтунниковой на мѣсто у стола, гдѣ она должна стать. Затѣмъ обмокнулъ перо въ банку съ чернилами и спросилъ:- Ваши имя и фамилія?
— Марѳа Пѣтунникова я, Финогенъ Михайлычъ… — отвѣчала старуха и ужъ слезилась. — Вдова мѣщанина, петербургскаго мѣщанина.
— Потомъ… — остановилъ ее Финогенычъ, повторилъ «Марѣа Пѣтунникова,» и написалъ. — Какой полъ? Полъ: мужской, женскій?
— То-есть какъ это, батюшка? — недоумѣвала Пѣтунникова.
— Тутъ вопросъ — женщина вы или мужчина… Я спрашиваю то, что написано.
— О, Господи! да неужто-же я?..
— Постойте. Конечно, я вижу, что вы женщина, но такъ какъ на листкѣ есть вопросъ, какой полъ — мужской или женскій, то и обязанъ я спросить. Ну, я пишу «женскій». Возрастъ вашъ. Сколько лѣтъ отъ роду?
— Забыла я, Финогенъ Михайлычъ, совсѣмъ забыла.
— Однако, тутъ въ листкѣ забывать не дозволяется, а требуютъ, чтобъ годъ былъ обозначенъ. Вѣдь въ паспортѣ, поди, скатано.
— Да что паспортъ! Въ паспортѣ сказано пятьдесятъ семь, а мнѣ куда больше. А пишутъ это они въ меѣщанской управѣ нарочно, чтобъ въ богадѣльню не просилась.
— Обязаны вѣрить оффиціальному документу. Въ паспортѣ сказано, что пятьдесятъ семь — пусть и будетъ пятьдесятъ семь, — строго сказалъ Финогенычъ и написалъ. — Въ которомъ году
Последние комментарии
22 часов 15 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 51 минут назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад