Ведьмино отродье [Сакс Ромер] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Андреа Феррары, оружейника, а он был испанцем. Цезарь Феррара прибыл вместе с армадой в 1588 году. Его корабль затонул у Тобермори, он же выбрался на берег — там и остался.

— Женился на шотландочке?

— Точно. Но вопросы происхождения не имеют ничего общего с привычками Энтони.

— Какими привычками?

— Смотри. — Кеан указал в сторону распахнутого окна. — Что он делает весь вечер без свечей, только при свете камина?

— Болеет?

— Чушь! Ты же никогда у него не был, так?

— Верно. У него мало кто бывал из мужчин. Говорю тебе, его женщины любят.

— И что?

— Как что? На него жаловались. Любого другого за такое давно бы выгнали.

— Думаешь, у него есть связи?

— Уверен, что есть.

— Вот видишь, тебе он тоже кажется подозрительным, как и мне, поэтому слушай. Помнишь грозу в четверг? Пришла из ниоткуда.

— Да, от работы меня отвлекала.

— Я под нее попал. Плыл на плоскодонке по заводи, сам знаешь, по нашей заводи?

— Лентяй!

— Честно говоря, я обдумывал, не бросить ли медицину и согласиться занять предложенное мне место в «Плэнет».

— Сменить таблетки на чернила, Харли-стрит на Флит- стрит? И что решил?

— Ничего; кое-что произошло, и я забыл, о чем думал.

Комната постепенно наполнялась табачным дымом.

— Было невероятно тихо, — Кеан продолжил рассказ. — В футе от меня проплыла водяная крыса, а на ветку у самого моего локтя сел зимородок. Только-только начало смеркаться, лишь вдали на реке плескали весла да иногда бился о воду шест — больше ни звука. Я еще подумал, что река как-то неожиданно опустела. Повисла неестественная тишина, после стало непривычно темно. Я так глубоко задумался, что совсем не двигался.

Затем из-за излучины выплыла стая лебедей, с Аполлоном — ты же знаешь Аполлона, их вожака? — во главе. Тьма уже была непроглядная, но я почему-то не удивился. Лебеди проплывали бесшумно, казалось, что это призраки. Сайм, затишье служило лишь к прелюдии к чему-то странному — дьявольски странному!

Кеан вскочил и подошел к столу, попутно сбив череп.

— Просто гроза собиралась, — буркнул Сайм.

— Собиралось что-то совершенно иное! Слушай! Становилось все темнее и темнее, но по необъяснимой причине, хотя я, наверное, должен был слышать раскаты грома, я не мог оторвать глаз от птиц. А потом произошло то, о чем я собирался тебе рассказать. Мне нужно с кем-то поделиться, такое сразу не забывается.

Он вытряхнул пепел из трубки.

— Продолжай, — кратко поторопил Сайм.

— Большой лебедь, Аполлон, был от меня в трех футах; он плыл один, другие куда-то делись, никто его не трогал. Внезапно он закричал, да так пронзительно, что кровь застыла в жилах, так лебеди не кричат, и поднялся в воздух, расправив огромные крылья. Сайм, он был похож на мятущегося духа; никогда не забуду — он взлетел на шесть футов над водой. Жуткий вопль перешел в сдавленное шипение, и, подняв целый фонтан брызг и окатив меня с головы до ног, бедняга упал. Некоторое время его крылья бились о воду, а потом он перестал двигаться.

— Ну и?

— Остальные лебеди уплыли, бесшумные, как привидения. По листьям деревьев забарабанили капли. Полагаю, я был испуган. Одно крыло Аполлона лежало прямо в моей лодке. Я встал, нет, вскочил, когда все произошло. Наклонившись, дотронулся до крыла. Передо мной лежала мертвая птица! Сайм, я вытянул голову лебедя из воды. Его шея была сломана, не менее трех позвонков раздавлены!

В окно полетело облако табачного дыма.

— Такому лебедю, как Аполлон, можно свернуть шею, Сайм, но все случилось у меня на глазах: рядом совсем никого не было! Я отбросил его и взялся за шест. Разразилась гроза. Гром оглушал, как залпы тысячи пушек. Я что было силы орудовал шестом, лишь бы уплыть из ужасной заводи. Промок до нитки, пока добрался до берега, и сломя голову бросился прочь.

— Ну и? — прозвучало вновь, пока Кеан молчал, набивая трубку.

— Я увидел, что в камине Феррары мерцает огонь, и решил зайти. Я не слишком часто посещаю его, но тогда мне подумалось, что неплохо бы растереться перед камельком и выпить стаканчик пунша для поправки. Гроза почти прекратилась, когда я оказался на лестнице. Я только слышал, как где-то вдалеке гремит гром.

Затем из темноты — почти ничего не было видно — вышел кто-то укутанный с ног до головы, с тусклой лампой в руке. Я вздрогнул от ужаса. Это была девушка, довольно симпатичная, но чрезвычайно бледная, с невероятно яркими глазами. Она мельком взглянула на меня, пробормотала, по-моему, извинение и вновь исчезла в своем укрытии.

— Его же предупреждали, — прорычал Сайм. — В следующий раз получит уведомление о выселении.

— Я побежал наверх и постучал в дверь Феррары. Он открыл не сразу, просто крикнул «Кто там?». Я назвался, он меня впустил и быстро закрыл дверь. Войдя, я почувствовал едкий запах благовоний.

— Благовоний?

— Пахло, как в дацане. Я так ему и сказал. Он ответил, что экспериментировал с куфи, египетским благовонием, тем, что курилось в