Восковые игроки [Джон Диксон Карр] (fb2) читать постранично, страница - 4

ведь это никак не похоже на шутки посетителей. Они, бывает, фальшивую бороду приклеят королеве Анне или там соломенную шляпку наденут Наполеону. Но если кто-то играл в карты за этих двух проклятых чучел, то кто этим занимался и для чего?

Шерлок Холмс помолчал, потом покосился на свою забинтованную ногу.

— Мистер Бакстер, — сказал он серьезным тоном, — ваша выдержка заставляет меня стыдиться моей глупой раздражительности. Я буду счастлив заняться этим делом.

— Мистер Холмс, — воскликнула Элеонора Бакстер в явном недоумении, — неужели вы приняли все это всерьез?

— Простите меня, мадам. Мистер Бакстер, во что играют восковые игроки, в какую именно игру?

— Не знаю, сэр. Сам не раз думал об этом. Может, «наполеон», а может, «вист» — не знаю точно.

— Вы сказали, что фигура, которая сидит спиной к зрителям, держит меньше карт, чем надо. А сколько карт она сбросила?

Сторож недоумевающе поглядел на Холмса.

— Не заметили? Н-да, очень жаль! Тогда я попрошу вас тщательно обдумать очень существенный вопрос. Эти фигуры играли на деньги?

— Дорогой Холмс… — начал было я, но взгляд моего друга заставил меня остановиться.

— Вы говорили, мистер Бакстер, что карты на столе были сдвинуты с обычных мест или, во всяком случае, их трогали. А золотые монеты тоже были сдвинуты?

— Насколько я помню, — ответил сторож после размышления, — нет, сэр, не сдвинуты!

Глаза Холмса заблестели, и он потер руки.

— Я так и думал, — сказал он. — К счастью, я имею возможность заняться этой проблемой, так как у меня сейчас нет ничего срочного, если не считать предстоящего малопривлекательного дела, которое, кажется, касается сэра Джерваса Дарлингтона, а может быть, и лорда Хоува. Лорд Хоув… Боже мой, мисс Бакстер, что случилось?

Элеонора Бакстер, привстав с кресла, смотрела на Холмса удивленными глазами.

— Вы сказали, лорд Хоув? — спросила она.

— Да. Могу ли я спросить, откуда вам знакомо это имя?

— Просто потому, что я у него работаю.

— Неужели? — сказал Холмс, удивленно подняв брови. — Ах да. Насколько я понимаю, вы печатаете на машинке. Об этом говорит складка на бархатном костюме чуть выше запястья, там, где рука упирается о стол. Стало быть, вы знакомы с лордом Хоувом?

— Нет, я никогда даже не видела его, хотя мне приходится много печатать на машинке в его лондонском доме на Парк-лэйн. Такая незначительная служащая, как я…

— Н-да, это еще печальнее! Однако надо сделать все, что мы можем. Уотсон, у вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы выйти на улицу в такую бурную ночь?

— Никаких, — сказал я, весьма удивленный. — Но зачем?

— Все из-за этой проклятой кушетки, мой друг! И раз уж я прикован к ней, как к больничной койке, вам придется стать моими глазами. Мистер Бакстер, мне совестно тревожить ваш ревматизм, но, может быть, вы проводите доктора Уотсона в зал ужасов? Он там пробудет недолго. Благодарю вас, отлично.

— Что я там буду делать? — спросил я.

— Возьмите в верхнем ящике моего письменного стола конверты.

— А потом?

— Подсчитайте, пожалуйста, число карт в руках каждой из восковых фигур. Затем, точно в том же порядке, в котором они располагаются слева направо, вложите каждую подборку в отдельные конверты и надпишите их. То же самое проделайте с картами на столе и принесите их сюда как можно быстрее.

— Сэр… — начал взволнованно старик.

— Нет, нет, мистер Бакстер, я предпочел бы ничего не говорить сейчас. У меня только рабочая гипотеза, но, мне кажется, с ней связана одна почти непреодолимая трудность. — Холмс нахмурился. — Нам очень важно выяснить, что за игра — во всех смыслах этого слова — идет в музее восковых фигур.

Вместе с Самюэлем Бакстером и его внучкой я двинулся в путь сквозь дождь и темноту. Через десять минут, несмотря на протесты мисс Бакстер, мы втроем уже стояли в зале ужасов перед сценой, изображавшей игру в карты.

Роберт Парснип, довольно симпатичный юноша, явно плененный чарами Элеоноры Бакстер, зажег газ. В запыленных шарах светильников заплясали голубоватые языки пламени, бросая скудный свет на зловещие восковые фигуры. В их неподвижности было что-то от спокойствия пауков, подстерегающих добычу. Они, казалось, ждали, когда пришелец отвернется, чтобы протянуть к нему руки.

Музей мадам Топин слишком хорошо известен, описывать его нет нужды. Должен сознаться, что «История одного преступления» произвела на меня тягостное впечатление. Фигуры в париках с короткими шпагами восемнадцатого столетия были совсем как живые. Если бы я действительно грешил пристрастием к азартным играм, в котором обвинил меня Холмс, это зрелище вполне могло бы потревожить мою совесть.

Впечатление усилилось, когда мы, пригнувшись, пробрались под железную загородку и подошли к двум игрокам.

— Нелли, не смей трогать карты! — прикрикнул м-р Бекстер. В своих владениях он был гораздо более резок и вспыльчив. — Взгляните-ка туда, сэр! — обратился он ко мне. — В руках