Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
заключила Лизон. — Только в смысле психологом.
— И не хилым, походу, — согласилась Таша.
— А ты как полагаешь? — толкнула Лизон Митька, который только что вроде был в разговоре, но неожиданно стих.
Тот, не притворяясь живым, лежал, подложив для удобства под спину рюкзак. Лизон присмотрелась к его стеклянным глазам.
— Таш, смотри, — шепнула она подруге.
Митек смотрел сквозь костер. В его голове всегда кружилось много мыслей, иногда слишком много, как он сам говорил: «Шумно аж бывает». От этого иногда могло казаться, что он в несвежем настроении, хотя он просто о чем-то задумался, отвлекся, отключился…
— Да он че-то расстроился после второй стопки, — ответила тихонько Таша.
— Да не, наверное, просто опять повис, — высказала свою версию Лизон.
— Не думаю, что он думает о завтрашних раскопках. О них даже Семеныч сейчас не думает, — хихикнула Таша.
— Митек, Земля! — вильнула бедром Лизон. — Все, всплыли! У тебя какая степень погружения?
Она помахала Митьку рукой перед глазами. Тот вернулся.
— «Какая», это что за часть речù — пробормотал Митек, улыбнувшись и прищурив один глаз.
— То есть? — удивилась Лизон и перевела взгляд на Ташу, мол, он это о чем.
Таша задумалась и осторожно выдала версию.
— Ну, возможно, это вопросительное слово. Не прилагательное же?
— Угу, хорошо, — одобрительно кивнул Митек.
— А что хорошò — взлюбопытствовала Лизон. — А могло быть как-то иначе?
— Хорошо, что не деепричастие, — ответил Митек.
Девочки провисли еще глубже, а когда сообразили, выплеснули по полтора объема легких.
— Фу, ну тебя! — пищала Лизон, отмахиваясь от Митька рука-ми. — Ты как из комы выйдешь, по жизни че-нибудь этакое ляп-нешь.
* * *
Закончилась песня. Таша продолжила разговор, который они начали с Лизон, но уже в общем контексте. Она обратилась к Семенычу:
— Семеныч, вот Вы, стало быть, говорите, что разбираетесь в людях?
— Да нет. Не разбираюсь я в людях.
— Ну, как же, Вы можете отличить плохих от хороших, надежных от ненадежных, перспективных от…
— Все проще, Таша. Я не рассуждаю такими высокими прелюдиями, — Семеныч любил вставлять «левые» слова в контекст, где их смысл всяко станет очевидным, — как ты. Я всего лишь пытаюсь отличать людей, с которыми я пойду в экспедицию, от тех, с кем не пойду. И даже не утверждаю, что это у меня всегда получается правильно делать. Но, как ты видишь, у меня уже появляется седина. Это хотя и косвенно, но… раз седина дождалась своего часа…
— Вот что, что, а выкрутиться Вы умеете, — улыбнулась Таша.
— Это точно! — подтвердил с азартом Ярик. — И выходит, вы вершите не чистку электората, а всего лишь естественный отбор, пытаясь обеспечить свое выживание!
— А ты, я гляжу, мастер умозаключений, Ярик! — ответил Семеныч.
— Да мы постоянно ему говорим, Ярослав-мудрый-второй-Сократ! — добавила с азартом Лизон. — Не верит!
— Все, господа. Боюсь, что если мы сейчас же не остановимся, то завтра не продолжим, — прервал мысль Семеныч. — Я имею в виду экспедицию! Отбой! Рекомендую хорошо отдохнуть. Подъем завтра в семь утра, дальше по будням в пять. Дежурный по лагерю завтра утром буду я, дальше разберемся. Выходим в восемь.
— В семь подъем, в восемь выходим? Мы не успеем! — взмолилась Тамилка. — Семь это очень рано!
— Просим пощады, — из последней вменяемости прогудел Вадим, приподняв часть своей тушки из-за спины Авдея.
— Завтра как раз и будет вам последний день пощады! Я же объявил, завтра подъем в семь, дальше в пять! — ответил Семеныч, давая понять, что ребята явно недооценивают его мягкость, приуроченную к первому рабочему дню. — Все интересное начнется потом!
* * *
Утро для всех Семеныч все-таки начал на целый час позже, чем обещал. А пока все еще спали, Семеныч развел костер, приготовил завтрак, сделал чай, травяной из свежего местного сбора. За трапезой обсудили план дня. Хотели разделиться на группы, но Семеныч категорически запретил: «После защиты хоть по одному. А сейчас все вместе».
С выходом, конечно, опоздали еще сверх щедрого часа. На двадцать минут. Тамилка наводила марафет. Лизон ее все подгоняла:
— Идем уже. Семеныч разозлится.
— Да иду уже, — отвечала Тамилка.
Но Семеныч их сильно удивил. Он не разозлился. Но даже пошутил:
— Отлично, Тамила. Лопата, комары и прочая ползуче-грызущая живность этих мест оценят! Ты много с собой вот этого всего набрала?
— Ну, — потянула Тамила, — как многò Не много.
— Ну, — подражая ей ответил Семеныч, — одним словом, эти полтора кило твоего багажа, — он обвел вокруг своего лица, показывая, что он имеет в виду средства, которые Тамила нанесла на свое лицо, — что-то мне подсказывает, тебе больше не понадобятся.
— Посмотрим, — скокетничала Тамила, сделав вид, что не заметила окружающего смеха, старающегося быть сдержанным.
— Посмотрим, посмотрим, — улыбнувшись, подбодрил ее Семеныч.
Последние комментарии
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад