Легенды и мифы библиотеки Coollib :) [ANSI] (fb2) читать постранично, страница - 6


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

песни.

Если утром вышел в путь,
В предрассветную, блин, муть, —
В слякоти дорога!
Если мяса в доме — чуть,
И на пузе мяса — чуть,
То в округе — много!
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной —
Кого-то притащу домой!
Что мне град, что мне зной,
Наводнение весной —
У нас в пещере пол сухой!
Вот поймаю как-нибудь,
Вот поймаю как-нибудь
Птицу-носорога.
Для медведя мяса — чуть,
Для котяры мяса — чуть,
А для самки — много!
— пел Юрмит, двигаясь по дороге из жёлтой пыли.

Возле конопляного поля он притормозил, чтобы поздоровкаться с Желтой Птеродактильшей. Но той не оказалось на привычном месте. Оглядываясь по сторонам, неандерталец услышал над головой хлопание крыльев.

Нельзя птеродактиля есть одному —
Ни мне, ни тебе — никому-никому!
— так напевал Юрмит, наблюдая за прихотливым полётом зубастой рептилии вокруг пальмы за секунду до приземления, надеясь, что та не услышала.

Помахав ей рукой, пошёл далее.

Если мяса нету в доме — не беда!
Кабачков нажарит самка — да-да-да!
— мурлыкал он, абсолютно не задумываясь о плагиате и авторских правах.

Если долго-долго-долго,
Если долго по тропинке,
Если долго по дорожке
Топать, бегать и бежа-ать,
То наверно-верно-верно,
То возможно-можно-можно,
То конкретно, ясен перец,
Утоптаешь ты её!
А-а, в каменном веке всё такой ширины!
А-а, в каменном веке всё такой вышины!
А-а, бронтозавры-диплодоки,
А-а, птицы-ёжики-бульдоги,
А-а и поддатый носорог!
— вдруг заорал он зычным голосом на всю округу.

Где ты, амазонка, с кем теперь гуляешь,
Одного целуешь, а мине кусаешь…
* * *
— Так, стоп! Неужели это я сказал? Да меня самка за такое… Эй, акын, кончай прикалываться!

— Уж и похохмить низзя!… - гулко донеслось со всех сторон (ох уж этот долбанный сурраунд, чо!)

* * *
В одном месте Юрмит остановился и заслушался воплями местного шамана, которого звали не то Шомпол, не то Шон Пол. Тот орал что-то насчёт температуры, ритмично стуча в барабан огромной костью. Три симпатичных самки в экстазе увивались вокруг того.

"Вот бы мне так!" — завистливо подумалось Юрмиту. — "Стоп! Акын, ну ты эта… точнее выражай мои мысли! Мне бы так не как эти самки, а самому на место шамана, и чтоб самок поболее!"

"Сам дурак! (с)" — ехидно ответило эхо.

Вдруг сзади послышался какой-то скрежет, грохот и вопли. Отскочив на обочину, Юрмит увидел приближающееся облако пыли, в котором прорисовывалось какое-то движение. Облако приблизилось и оказалось странной железной повозкой, когда-то белого цвета, а сейчас серой от пыли и от этого казавшейся цветом металлик. Повозку тащили десяток узбэков. В промелькнувшем окне Юрмит увидел довольную мордашку амазонки, а на борту корявую надпись, явно сделанную узбэками "УрАЗа!". А снизу неизвестный автор подписался "Поцреот". Подталкивающие повозку сзади узбэки кричали: "Пабэрэгыс!", "Ыыэх пракачу!", "Алда!" и "Пахтакор — чемпион!". Пока Юрмит пытался понять, кто такой Пахтакор и что такое "чемпион", повозка скрылась за горизонтом.

— Трасса Е-95! — сурово заявило эхо голосом доктора Кинчева. Хотя Юрмит и не понял, что это, но согласился.

Внезапно откуда-то сбоку донёсся запах костра и потянуло чем-то слегка пригоревшим. Свернув туда и продравшись сквозь заросли бамбука с крапивой, Юрмит увидел интересную картину. На небольшой полянке горел костёр. Рядом громоздилось какое-то непонятное сооружение из бамбуковых стеблей, верёвочек и жвачки. Возле костра суетился носорог: он периодчески снимал с костра котелок, ставил на это сооружение и производил непонятные манипуляции. После чего что-то добавлял в него или наоборот отсыпал, а после ставил котёл на костёр. Через какое-то время операция повторялась.

— Простите, пожалуйста! — вежливо сказал Юрмит. — А чего это вы тут делаете, а?

— Иди, мальчик, отсюда, не мешай! — буркнул носорог.

— Не, ну внатуре на, интересно же! Может вы это… экологию нарушаете, во! — смелея от незнакомых слов, заявил Юрмит.

— Видите ли, мой юный друг… как бы вам это попроще объяснить… я рис варю, и тут должно быть ровно чётыреста капель воды, а тут чётыреста две…

Неандерталец вздрогнул… Ноздри его трепетали. Глухое ворчание, подобное клокотанию магмы в жерле вулкана, вырвалось из его широкой груди: