Том 3. Повести и рассказы. Фронтовые записи [Аркадий Петрович Гайдар] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Том 3. Повести и рассказы. Фронтовые записи (а.с. Аркадий Гайдар. Собрание сочинений в четырех томах -3) 1.23 Мб, 267с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Аркадий Петрович Гайдар
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (103) »
стол.
– Мама, что же ты сидишь? Ты уже про белогвардейцев слышала?
Мать взяла линейку и провела по бумаге длинную тонкую черточку.
– Мне, Володька, некогда. Их и без меня поймают. Ты бы сходил к сапожнику за моими ботинками.
– Мама, – взмолился я, – до того ли теперь дело? Можно, я поеду с Феней и ее матерью на аэродром? Мы только туда и сейчас же обратно.
– Нет, – ответила мать. – Это ни к чему.
– Мама, – настойчиво продолжал я, – помнишь, как вы с папой хотели взять меня на машине в Иркутск? Я уже собрался, но пришел еще какой-то ваш товарищ. Места не хватило, и ты тихонько попросила (тут мать оторвалась от чертежа и на меня посмотрела), ты меня попросила, чтобы я не сердился и остался. И я тогда не сердился, замолчал и остался. Ты это помнишь?
– Да, теперь помню.
– Можно, я с Феней поеду на машине?
– Можно, – ответила мать и огорченно добавила: – Варвар ты, а не человек, Володька! У меня и так времени в обрез до зачета, а теперь я сама должна идти за ботинками.
– Мама, – счастливо бормотал я. – А ты не жалей… Ты надень свои новые туфли и красное платье. Погоди, я вырасту – подарю тебе шелковую шаль, и совсем ты у нас будешь как грузинка.
– Ладно, ладно, проваливай, – улыбнулась мать. – Заверни себе на кухне две котлеты и булку. Ключ захвати, а то вернешься – меня дома не будет.
Быстро собрался я. В левый карман затолкал сверток, а в правый сунул оловянный, не похожий на настоящий, браунинг и выскочил во двор, куда как раз уже въезжала легковая машина.
Скоро прибежала Феня, а за ней Брутик. Мы важно сидели на мягких кожаных подушках, а маленькие ребятишки толпились вокруг машины и нам завидовали. – Знаешь что, – покосившись на шофера, прошептала Феня, – давай возьмем с собой Брутика. Посмотри, как он прыгает и вихляется. – А твоя мама? – Ничего. Она сначала не заметит, а потом мы скажем, что сами не заметили. Иди сюда, Брутик. Да иди ты, дурачок лохматый! Схватив кутенка за шиворот, она втащила его в кабину, затолкала в угол, закрыла платком. И такая хитрющая девчонка: заметив подходившую мать, стала пристально разглядывать электрический фонарик на потолке кабинки. Машина выкатилась за ворота, повернула и помчалась по шумной и встревоженной улице. Дул сильный ветер, и запах дыма уже заметно щипал ноздри. На ухабистой дороге машину подбрасывало. Кутенок Брутик, высунув голову из-под платка, недоуменно прислушивался к тарахтению мотора. По небу метались встревоженные галки. Пастухи громким щелканьем бичей сердито сгоняли обеспокоенное и мычащее стадо. Возле одной сосны стояла лошадь со спутанными ногами и, насторожив уши, нюхала воздух. Промчался мимо нас мотоциклист. И так быстро летела его машина, что только успели мы обернуться к заднему окошечку, как он уже показался нам маленьким-маленьким, как шмель или даже как простая муха. Мы подъехали к опушке высокого леса, и тут красноармеец с винтовкой загородил нам дорогу. – Дальше нельзя, – предупредил он, – поворачивайте обратно. – Можно, – ответил шофер, – это жена летчика Федосеева. – Хорошо! – сказал тогда красноармеец. – Вы подождите. Он вынул свисток и, вызывая начальника, дважды свистнул. Пока мы ожидали, к красноармейцу подошли еще двое. Они держали на привязи огромных собак. Это были ищейки из отряда охраны – овчарки Ветер и Лютта. Я поднял Брутика и сунул его в окошко. Увидав таких страшил, он робко вильнул хвостиком. Но Ветер и Лютта не обратили на него никакого внимания. Подошел человек без винтовки, с наганом. Узнав, что это едет жена летчика Федосеева, он приложил руку к козырьку и, пропуская нас, махнул рукой часовому. – Мама, – спросила Феня, – отчего если едешь просто, то тогда нельзя. А если скажешь: жена летчика Федосеева, то тогда можно? Хорошо быть женой Федосеева, правда? – Молчи, глупая, – ответила мать. – Что ты городишь, и сама не знаешь.
Скоро прибежала Феня, а за ней Брутик. Мы важно сидели на мягких кожаных подушках, а маленькие ребятишки толпились вокруг машины и нам завидовали. – Знаешь что, – покосившись на шофера, прошептала Феня, – давай возьмем с собой Брутика. Посмотри, как он прыгает и вихляется. – А твоя мама? – Ничего. Она сначала не заметит, а потом мы скажем, что сами не заметили. Иди сюда, Брутик. Да иди ты, дурачок лохматый! Схватив кутенка за шиворот, она втащила его в кабину, затолкала в угол, закрыла платком. И такая хитрющая девчонка: заметив подходившую мать, стала пристально разглядывать электрический фонарик на потолке кабинки. Машина выкатилась за ворота, повернула и помчалась по шумной и встревоженной улице. Дул сильный ветер, и запах дыма уже заметно щипал ноздри. На ухабистой дороге машину подбрасывало. Кутенок Брутик, высунув голову из-под платка, недоуменно прислушивался к тарахтению мотора. По небу метались встревоженные галки. Пастухи громким щелканьем бичей сердито сгоняли обеспокоенное и мычащее стадо. Возле одной сосны стояла лошадь со спутанными ногами и, насторожив уши, нюхала воздух. Промчался мимо нас мотоциклист. И так быстро летела его машина, что только успели мы обернуться к заднему окошечку, как он уже показался нам маленьким-маленьким, как шмель или даже как простая муха. Мы подъехали к опушке высокого леса, и тут красноармеец с винтовкой загородил нам дорогу. – Дальше нельзя, – предупредил он, – поворачивайте обратно. – Можно, – ответил шофер, – это жена летчика Федосеева. – Хорошо! – сказал тогда красноармеец. – Вы подождите. Он вынул свисток и, вызывая начальника, дважды свистнул. Пока мы ожидали, к красноармейцу подошли еще двое. Они держали на привязи огромных собак. Это были ищейки из отряда охраны – овчарки Ветер и Лютта. Я поднял Брутика и сунул его в окошко. Увидав таких страшил, он робко вильнул хвостиком. Но Ветер и Лютта не обратили на него никакого внимания. Подошел человек без винтовки, с наганом. Узнав, что это едет жена летчика Федосеева, он приложил руку к козырьку и, пропуская нас, махнул рукой часовому. – Мама, – спросила Феня, – отчего если едешь просто, то тогда нельзя. А если скажешь: жена летчика Федосеева, то тогда можно? Хорошо быть женой Федосеева, правда? – Молчи, глупая, – ответила мать. – Что ты городишь, и сама не знаешь.
* * *
Запахло сыростью. Через просвет деревьев мелькнула вода. А вот оно раскинулось справа – длинное и широкое озеро Куйчук. И странная картина открылась перед нашими глазами: дул ветер, белыми барашками пенились волны дикого озера, а на далеком противоположном берегу ярким пламенем горел лес. Даже сюда, за километр, через озеро, вместе с горячим воздухом доносился гул и треск. Охватывая хвою смолистых сосен, пламя мгновенно взвивалось к небу и тотчас же падало к земле. Оно крутилось волчком понизу и длинными жаркими языками лизало воду озера. Иногда валилось дерево, и тогда от его удара поднимался столб черного дыма, на который налетал ветер и рвал в клочья. – Там подожгли ночью, – хмуро объявил шофер. – Их бы давно изловили собаками, но огонь замел следы, и Лютте работать трудно. – Кто зажег? – шепотом спросила Феня. – Разве это зажгли нарочно? – Злые люди, – тихо ответил я. – Они хотели бы сжечь всю землю. – И они сожгут? – Еще что! А ты видела- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (103) »
Последние комментарии
2 часов 45 минут назад
4 часов 14 минут назад
5 часов 9 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад