Смертельная поездка [Пи Джей Трейси] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

случай.

– Пожалуйста. – Хейзл уперлась кулаками в бедра, будто изваянные из хлебного теста, и посмотрела на Томми. – Ну, Томми Уиттиг, я даю голову на отсечение, что с тех пор, как я последний раз тебя видела, ты стал выше на целый фут!

Томми залился краской, потому что дни, когда Хейзл его не видела, по пальцам можно было пересчитать, и он был уверен, что все в этом кафе, включая посторонних, это отлично знали.

– Наверное, ты так лихо растешь, потому что у тебя завтра день рождения. – Она наклонила голову набок, и на одно кошмарное мгновение Томми показалось, что ее шевелюра сейчас оторвется и упадет к его ногам, как какая-нибудь овчина.

– Мне нужно два пончика, и быстро, потому что мама с папой торопятся!

Хейзл раскатисто, по-мужски расхохоталась, затем прошла за стойку и открыла стеклянный шкафчик, где, словно драгоценности, лежали пончики ее собственноручного приготовления.

– С чем сегодня, постреленыш?

Томми снизу вверх посмотрел в это широкое обрюзгшее лицо с мазком ярко-красной помады, знакомым с самого рождения, с карими, непрерывно мигающими глазами и подумал, каким он был дураком всю последнюю неделю, считая Хейзл неизвестной ему таинственной старухой.

– Хейзл?

– Что, Томми?

– Э… мне жаль… ну… мне жаль, что твой отец умер.

Лицо Хейзл застыло, и она долго-долго молча смотрела на Томми. Это был особый, взрослый взгляд, который даже несколько льстил Томми, потому что, когда на него смотрели таким взглядом, он чувствовал, что к нему относятся как к взрослому.

– Спасибо, Томми, – наконец сказала Хейзл. Стряхнув с себя оцепенение, она взяла из стопки на шкафчике белый бумажный пакет для выпечки.

Когда Томми вышел из кафе, он заметил, что туман в лесу рассеялся. Дед Дэйл, засунув руки в карманы рабочего комбинезона, стоял возле «форда» рядом с папой. Если мама и ругала его за то, что он рассказал Томми историю о пожаре в гостинице и смерти отца Хейзл, то с этим было давно покончено, потому что теперь они все трое с заговорщицким видом улыбались. Завидев его, они тут же замолчали, и Томми сразу понял, что они шептались о подарке ему на день рождения.

Не сводя с отца восхищенного взгляда, он направился к пикапу. В его голову прокралась непрошеная мысль о том, что если отец Хейзл умер, то и другие отцы тоже могут умереть, но он раздраженно и решительно отмахнулся от нее. Только не его папа. Его папа был самым высоким, широкоплечим и могучим папой в мире. Огонь ничего бы ему не сделал. Иногда, когда какая-нибудь корова выходила после дойки из коровника и сдуру его бодала, он грозил ей кулаком и обзывал ее богом проклятым молочным бурдюком. У мамы тогда вытягивалось лицо, и она говорила, что он будет гореть в аду за то, что поминает Господа всуе, а он всегда отвечал, что в нем столько уксуса, что огонь его не возьмет.

Когда Томми подошел, отец положил ему на плечо большую, огрубевшую от работы руку и сказал:

– Веди себя хорошо, сын.

– Да, сэр. – Плечу стало легко и зябко, когда отец снял с него руку и сел в пикап.

– Спасибо, малыш. – Высунувшись из окна, мать взяла у него пакет с пончиками и поцеловала Томми в макушку. – Слушайся деда. Жди нас к вечеру.

Томми с дедом Дэйлом вышли на середину дороги и долго махали вслед ревущему мотором пикапу, пока он не скрылся за поворотом на пути к шоссе «О». Щенок свернулся клубком и пристроился у ног Томми, высунув длинный розовый язык.

Дед Дэйл положил руку ему на плечо. Она была совсем не такая большая, как рука папы, и совсем не такая теплая.

– Что-то много сегодня посторонних в городе. – Он кивнул в сторону двух незнакомых машин, припаркованных между бензоколонкой и кафе.

– Они заблудились, – сказал Томми.

– Я так и подумал. Залил в эти две колымаги почти тридцать галлонов бензина.

– Это много.

Дед Дэйл кивнул.

– Твоя бабка сейчас сидит внутри, разбирается с бухгалтерией. Думаю, она сможет залить бензин в машину не хуже меня, если вдруг кто-нибудь еще приедет, а это значит, что мы с тобой можем спокойно пойти порыбачить, если нам охота.

Томми улыбнулся деду, и тот взъерошил ему волосы.

В четверти мили к северу от города двое близнецов – шестнадцатилетние сыновья пастора Свенсона Марк и Мэтью – работали на лежащем у дороги пастбище Уиттигов. У них за спиной, в конце подъездной дорожки, такой же прямой и солидной, как ряды кукурузы, посаженной Гарольдом Уиттигом, стоял фермерский дом и чернел на фоне чистого василькового неба древний огромный амбар. За амбаром, будто огромная синяя тарелка с зеленой каемкой, в обрамлении зарослей рогозы лежало озеро Уайтстоун.

Недалеко от того места, где работали мальчики – а они чинили белый дощатый забор совсем рядом с большим щитом, на котором было написано: «Молочная ферма „Зеленые холмы“», – паслось стадо коров голштинской породы. Этот щит Джина Уиттиг раскрашивала сама зеленой эмалевой краской, оставшейся после того, как Гарольд подновил свой старый трактор «Джон Дир». Все в городе в один голос заявили, что щит вышел просто класс, будто поработал