Утешение историей [Олесь Бузина] (fb2) читать постранично, страница - 107
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Пара. Корабельный врач с дамой.
Золотой выстрел — это мечта любого военного. Не «вилка», когда сначала перелет, потом — недолет, а третий залп, пристрелявшись, кладут посредине — в цель. А именно «золотой» — первым же снарядом вдребезги! А корабль качает. И окуляр дальномера заливает брызгами. И видимость может оставлять желать лучшего. Попасть в противника всегда непросто, а сразу тем более. Но именно к нему — к вожделенному «золотому выстрелу» и надо стремиться. Возможность проверить свои принципы на деле открылась у командующего 18 ноября 1914 года. Эскадра Черноморского флота приближалась к южной оконечности Крыма — мысу Сарыч, неподалеку от Ялты. Впереди ее ждал Севастополь. Кильватерную колонну вел флагманский «Евстафий» с вице-адмиралом Эбергардом на мостике. Погода стояла отвратительная — низкие облака, туман, временами моросящий дождь. За «Евстафием», развивавшим 12 узлов, густо дымили однотипные «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон». Чуть дальше — «Три Святителя» и «Ростислав».
Матросы «Иоанна Златоуста». На нем служило много парней из Украины.
И вдруг со «счастливого» крейсера «Алмаз» — он единственный из крупных кораблей в 1905 году после убийственной Цусимы прорвался во Владивосток — просигналили прожектором: «Неприятель прямо по курсу». Из полосы тумана вынырнул длинный щучий силуэт линейного крейсера «Гебен» — одного из лучших на кайзеровском флоте. И рядом с ним еще один — «Бреслау»! Вот он, давно ожидаемый враг! Скоростной. Мощно забронированный. Способный выбирать для себя любую дистанцию боя и вступать в него или уходить по собственному желанию. Тут только «золотым выстрелом»!
Лейтенант Гаттенбергер с братом. Уже без погон, отмененных Керенским.
Вот как описывает то, что произошло дальше, в книге «У врат Царьграда» историк-эмигрант Георгий Некрасов: «На «Евстафии» адмирал Эбергард с беспокойством ждал сигнала с «Иоанна Златоуста». Разработанные правила стрельбы требовали, чтобы пристрелку вел второй корабль, а потом передавал по радио установку прицела. В течение всего боя второй корабль должен был управлять огнем эскадры. Прошло несколько секунд, а «Иоанн Златоуст» молчал. — Вероятно, плохо видит цель… мешают полосы тумана, — промолвил адмирал. — По дальномеру 40 кабельтовых, — доложил артиллерийский офицер. — Больше ждать нельзя… Это не учение… Открывайте немедленно огонь! — приказал адмирал. В 12 часов 18 минут «Евстафий» дал первый залп из своих двенадцатидюймовок. Через несколько секунд два огромных пучка светло-желтого пламени вспыхнули на силуэте «Гебена»: один впереди первой дымовой трубы, а другой — между трубами. Оба снаряда носовой башни лейтенанта Гаттенбергера, давшей пристрелочный залп, попали в цель. Это была уже не просто хорошая стрельба, даже на таком относительно небольшом расстоянии — это была либо превосходная стрельба, либо исключительная удача. А скорее всего, и то и другое!» Командир башни, двадцатипятилетний мичман Николай Гаттенбергер, ухаживавший за капризной дочерью французского консула в Севастополе Надин Ге, мог бы гордиться своим попаданием. Русские снаряды разворотили каземат немецкого бортового орудия. На «Гебене» сразу погибли 9 офицеров и 105 человек команды. Семь офицеров и 52 матроса получили ранения. «Золотой выстрел» одним нес удачу, другим — смерть. Как всегда на войне. «В казематах потрясающая картина, — вспоминал матрос крейсера «Гебен» Георг Кооп. — Смерть собрала кровавую жатву. Искромсанные, разорванные, лежат несколько храбрецов, другие сидят, внешне невредимые, облокотившись спинами о переборки, с темно-желтыми лицами и руками — воздействие адского пламени. Все, должно быть, произошло ужасно быстро. Санитары-носильщики уже исполняют свои обязанности. Они ищут опознавательные знаки и собирают оторванные конечности. Погребальная команда на месте и зашивает каждого погибшего в отдельную парусину. К ногам каждого прикрепляют 15-см снаряд. Все они должны обрести тихую матросскую могилу глубоко на дне моря».
Лейтенант, Гаттенбергер после свадьбы. Именно он поразил крейсер «Гебен» и сердце дочери французского консула.
Но это будет только потом, когда бой закончится и избитый «Гебен» уйдет зализывать раны. А пока, по словам Георга Коопа, «русские стреляют яростно. Многочисленные вспышки огня мелькают в дымке. Фантастически сверкают яркие отблески сквозь клубящийся туман. Изо всех орудий вырывается этот огненный дождь. В воздухе воет и свистит. Весь русский Черноморский флот обрушил на нас бесчисленные снаряды из своих
Последние комментарии
5 часов 50 минут назад
8 часов 24 минут назад
8 часов 52 минут назад
8 часов 59 минут назад
3 часов 15 минут назад
12 часов 2 минут назад