По-настоящему [Уильям Тревор] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
Она покачала головой. Вряд ли существовало что-нибудь противнее, чем поехать за город с Бородатым Мартином, полуобняв его руками за талию, глупо чувствуя себя в этом одолженном шлеме. В каком-нибудь подходящем месте он остановится и предложит пойти погулять — к реке, или к старым развалинам, или в лес. Предложит там сесть и начнет лезть к ней, прижимаясь к ее лицу своим холодным, противным подбородком. И ногти у него будут грязные, как вечно у всех ребят, у кого есть мотоцикл. — Все равно спасибо, — сказала она. — Ну, Дженни. — Нет, я занята. Честно. У меня дома дела. Наверно, это неприятно, когда тебя называют Бородатым только за то, что у тебя выпирает подбородок. Прозвища попадались ужасные: одного мальчишку звали Придурок Адамс, другого — Мокруха-Коротышка, а одну девчонку — Поцелуйчик. Имя Бородатого Мартина — Клайв, только она никогда не слышала, чтоб его кто-нибудь так называл. Видя, как он стоит со своим шлемом, в этом своем наряде, ей стало жалко его. Наверно, он заранее все это обдумал, стараясь поразить ее своим нарядом и мотоциклом. Зря старался, конечно. На баке его мотоцикла было написано «Ямаха» и была наклеена фигурка девушки в купальнике — видно, сам налепил. Купальник был желтый, и волосы у девушки были тоже желтые и развевались, словно на ветру. Бак мотоцикла был черный. — Дженни, — проговорил он, понизив голос так, что перешел на хрип. — Послушай, Дженни… — Мне очень жаль. Она двинулась по улице, стараясь уйти от него, но он шел рядом, волоча свою «Ямаху». — Я люблю тебя, Дженни, — произнес он. От замешательства она рассмеялась. — Ах, да ну… — Дженни. Они проходили мимо бензоколонок гаража «Орчард». М-р Бэттен стоял на мостовой, вытирая тряпкой облитые бензином руки. — Ну, как он там? — крикнул он Бородатому Мартину, имея в виду «Ямаху», но тот пропустил это мимо ушей. — Я все время думаю о тебе, Дженни. — Ах, Клайв, не говори глупостей. — Она сама чувствовала себя глупо, назвав его по имени. — Я тебе нравлюсь, Дженни? — Конечно, нравишься. — Она улыбнулась ему, стараясь скрыть ложь: не так уж нравился, но не так уж и не нравился. Просто ей было жалко его с этим его торчащим подбородком и прозвищем, которым он был ему обязан. Его отец работал на фабрике порошкового молока. Бородатый будет делать то же самое: это было легко угадать. — Пойдем, покатаемся со мной, Дженни. — Нет, честно. — Ну, почему нет? — Лучше ничего не начинать, Клайв. Послушай, не надо писать мне записки. — Тебе не нравятся мои записки? — Я не хочу ничего начинать. — Есть кто-то другой, так, Дженни? Адам Суонн? Рик Хэйс? Он говорил, как персонаж из телепостановки, сентиментально и глупо. — Если б ты знала, как я к тебе отношусь, — говорил он, еще сильнее понизив голос. — Я люблю тебя, как не знаю что. По-настоящему. — Ты мне тоже нравишься, Клайв. Только не в этом смысле, — добавила она поспешно. — И никогда не понравлюсь? Ты даже не хочешь попробовать? — Я же сказала. — Рику Хэйсу только секс и нужен. — Мне не нравится Рик Хэйс. — Если у девчонки хорошие ноги, ему все равно кто. — Да, я знаю. — Я не могу ни на чем сосредоточиться, Дженни. Я все время думаю о тебе. — Мне очень жаль. — О боже, Дженни. В поисках спасения она зашла в магазин «Мэйс» [*отделение сети продовольственных магазинов]. Взяла проволочную корзинку и сделала вид, что рассматривает банки с едой для кошек. Она услышала рев «Ямахи» — уехал ее поклонник, и она чувствовала, что это неправильно, что он так вот уехал, с таким шумом, когда он так расстроен. Дома она думала про этот случай. Ей не так уж было неприятно, что парень страстно признался ей в любви. Она даже чувствовала себя в довольно приподнятом настроении. Когда она думала про это, то чувствовала приятную теплоту, и это ощущение смущало ее. Как это ее, так горячо влюбленную в другого, могли хоть чуть трогать детские объяснения мальчишки из 1-го «Б» — это было непостижимо. Она даже подумала, не рассказать ли про этот случай матери, но в конце концов решила, что не надо. «Вроде она довольно оживлена», — услышала Дженни бормотание отца. — В каждой строке этого сонета, — говорил в понедельник м-р Теннисон, — свидетельство глубины, благодаря которой Шекспир считается не только величайшим
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
6 часов 26 минут назад
11 часов 29 минут назад
19 часов 18 минут назад
21 часов 49 минут назад
21 часов 57 минут назад
2 дней 9 часов назад