Любопытный пассаж в истории русской словесности [Николай Александрович Добролюбов] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Любопытный пассаж в истории русской словесности 211 Кб, 29с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Николай Александрович Добролюбов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »
смешно же прибегать к гласному судопроизводству и решать по большинству голосов, что, например, 35–5 = 30…
Все это, может быть, и правда. Но дело в том, что не один г. Смирнов, а и сам г. Перозио склонился потом на то, чтоб предметом прений сделать арифметику. Если бы он хотел действительно рассуждать о делах, то он, конечно, на приведенный выше ответ г. Смирнова должен был бы возразить так: «Я вам предлагаю объяснить и доказать публично мои показания, во избежание дальнейшей полемики; а вы в ответ на это бросаете мне в лицо пошлые и оскорбительные остроты – или умышленно, или по недостатку сообразительности не понимая, чего я хочу. Честь имею вам объявить, что экзаменоваться у вас из первой части арифметики я считаю совершенно ненужным, а приглашать на это публику – унизительным, не столько для меня, сколько для вас и для нее. Ответ ваш я принимаю за уклонение от серьезного, публичного рассуждения и вследствие того имею право взять назад свой вызов до тех пор, пока вы не выкажете большей вежливости и благоразумия. Что же касается до ваших оскорбительных фраз, относящихся лично ко мне, то о них мы с вами можем объясниться и без публики».
Так, без сомнения, ответил бы г. Перозио, если бы он имел намерение рассуждать о делах; по крайней мере всякий согласится, что именно такой ответ предписывается человеку в подобных случаях всеми правилами чести и благоразумия. Но г. Перозио весьма скромно напечатал в 267 № «С.-Петербургских ведомостей», – что он «с должною благодарностью принимает согласие г. Смирнова выступить на публичный спор с ним для окончательного решения вопросов, изложенных в протесте его против статьи г. Новосельского». Здесь еще есть упоминание об окончательном решении вопросов; но из самого согласия г. Перозио видно, что он и сам уже начинает смотреть на вопрос не с деловой, а с литературной точки.
Вслед за тем дело повертывается уже решительно в пользу словесности. Да и нельзя иначе: в числе посредников находился г. Серно-Соловьевич, из уст которого (как мы уже замечали недавно) так и вырезывается красноречивый карамзинский стиль… Сей юный литературный деятель не мог оставаться, и не остался, – как видели мы в заседании, – равнодушным к вопросам стиля и даже шрифта. И его ревности благоприятствовала вся программа состязания. Целью ее была постановлена – «поверка г. Смирновым фактов, цифр и выводов г. Перозио в статье «Протест против статьи г. Новосельского»«. Из этого ясно, что не только сам г. Перозио, но и его посредники согласились смотреть на состязание как на чисто ученый и литературный спор. Даже больше – они согласились смотреть на все дело как на урок из арифметики, данный г-ну Перозио, самим его посредникам и всей публике. Иначе – зачем тут замешалось бы личное присутствие г. Перозио, зачем даже посредники? Статья г. Перозио напечатана; г. Смирнов возразил на нее тоже печатно. Дело все в цифрах и положительных данных, да и не в изменении их, а в простой арифметической поверке… На что же тут нужен г. Перозио? Просто бы пригласить как можно больше народу, да и прочесть им лекцию о недобросовестности г. Перозио и о слабости познаний его в арифметике. Да, пожалуй, и этого не нужно было, потому что на устное совещание нельзя же пригласить столько народу, сколько найдется читателей для статей, напечатанных против г. Перозио… Очевидно, что присутствие г. Перозио нужно было только в двух случаях: или – ежели он и его посредники могли в подкрепление своих прежних показаний представлять новые объяснения, данные и соображения, – но этого не было; или же в том случае, если ему следовало прочесть наставление относительно занятий арифметикою, – это и было, как положительно заявлено и в «Ответе» г. Смирнова и в самом начале «Условий» состязания.
Таким образом, мы, на основании печатных документов, можем уже положительно заявить нашим читателям, что они жестоко ошибаются, если считают целью собрания 13 декабря – раскрытие дел Общества русского пароходства и торговли… Нет, по мнению г. Смирнова, отвергшего вызов г. Перозио говорить о делах, – столь низкая, материальная цель была бы, конечно, недостойною первого опыта устного судопроизводства у нас! Тут была цель высшая, так сказать невещественная: суждение о литературном и ученом (то есть арифметическом) достоинстве статей г. Перозио. В этом последнем мы убедились, присутствуя при состязании, и потому поспешим рассказать о нем.[2]
До 600 человек наполнили залу Пассажа в полдень 13-го числа. Умилительно было видеть это всеобщее сочувствие к литературе, возбужденное в массах столичного населения. «Боже мой, – думали мы, – давно ли было то время, когда не интересовались тем, что пишут о Гоголе, когда не знали имени Белинского! А теперь – какая перемена!.. Что за литературные деятели гг. Перозио и Смирнов? Один нашел несколько недомолвок и недоразумений в отчете акционерной компании; другой написал о нем, что, ловя чужие ошибки, он и сам наделал
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »
Последние комментарии
4 часов 48 минут назад
7 часов 5 минут назад
21 часов 47 минут назад
21 часов 47 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 6 часов назад