Исторический ход дворянского учреждения в России [Иван Сергеевич Аксаков] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

обязанностей, служилое сословие не носило в себе никакой аристократической стихии. Это всего лучше доказывается местничеством, странным учреждением, которое имело для служилого сословия значение связующего и сплачивающего (по замечанию Хомякова) цемента. Действительно, сословие, которого все значение заключалось в наследственной службе, должно было необходимо вести счеты и расчеты своим служебным трудам, потому что на них единственно и основывались их права и преимущества, объем их власти и участия в государственной деятельности. Честь полагалась не в древности рода, хотя и к ней не были нечувствительны наши предки, но в службе предков, – и потомок Рюрика (следовательно, безукоризненный, кровный аристократ с точки зрения западной) уступал Салтыкову или Бутурлину, человеку не столь древнего происхождения, но которого дед или отец исполнял служебное дело, высшее по значению, нежели дед и отец Рюриковича. Понятно, что начало наследственности и предания, взявши силу и породив местничество, естественным ходом вещей и властию обычая преградило вступление в служилое сословие лицам новым, из сословий земских, которые не могли опираться на заслуги предков, – и, действительно, кроме Минина, включенного в служилое сословие с чином думного дворянина, мы других примеров и не припомним.

Первою, значительною реформою в истории этого сословия было уничтожение местничества при царе Федоре Алексеевиче, уничтожение разрядных книг и учреждение бархатной книги, в которую записаны были все древние роды служилого сословия, но уже не на основании службы предков, а на основании родословном. Мы думаем, что такого рода учреждение, возникшее отчасти под влиянием Польши и выдвигавшее вперед древность рода и начало генеалогическое, может быть, и положило бы у нас основание аристократии, которой главным преимуществом была бы служба, то есть участие в делах государственных, – если б принцип аристократический не был противен нашим коренным народным началам. История обличила несостоятельность такой попытки. Скоро в лице Петра эта попытка образовать аристократию в России была сокрушена смертельным ударом.

Табель о рангах, несмотря на свое немецкое происхождение, сделала всякую аристократию в России невозможною. Выдвинув опять на первый план не происхождение, а действительную службу, она исключительную привилегию дворянства, службу, участие в делах государственных и достижение высших государственных званий и почестей сделала доступными для всех сословий без исключения, проводя их по лестнице немецких чинов или рангов. Если бы чин означал только должность и не давал прав дворянских, то дворянство могло бы еще не смешиваться с постоянно прибывавшими во множестве служилыми людьми недворянского происхождения. Так в Германии до сих пор, даже высокий чин, сколько мы знаем, не везде дает право владеть имением Rittergut, – но в России этого различия никогда установлено не было, и чин или ранг получил у нас сословное значение: таким образом, табель разрушала в существе родословный или аристократический характер дворянства. Воспоминания о древности своего служилого рода были праздным утешением потомку древних бояр, сидевшему рядом в совете с пирожником Меншиковым (таково предание), с немецким солдатом Минихом, с немецким пасторским сыном Остерманом и со всеми теми, которых заслуги или милость царская возвели на высшие ступени государственной службы.

Мы забыли сказать, что видовое название дворян, означавшее прежде должность, мало-помалу, силою обычая, перешло на все старое служилое сословие, которое в первое время Петр окрестил было названием шляхетского. Название не удержалось, и очевидно, что он сам не отдавал себе ясного отчета в названии этого сословия. Первые преемники его пытались сделать из служилого сословия шляхетство или немецкую аристократию, думая согласить это начало с табелью о рангах, но попытки их были неудачны; вспомним хоть учреждение майоратов, впоследствии отмененное.

Итак, что же представляется нам в России со введением табели о рангах? Мы видим потомков древнего служилого сословия, записанного в книге древних родов, – с непременною обязанностью, но не с исключительным правом службы. Сохраняя свое служилое значение, но без всякого прежнего влияния на него службы предков и древности рода, – они утратили всякое родовое, генеалогическое или аристократическое значение, безразлично смешиваясь с новопроизведенными военными и гражданскими офицерами самого незнатного происхождения, нередко из крестьян и бывших холопов. Эти последние не могли гордиться ни древностью рода, ни службою предков, но были во всем равны, а нередко имели и преимущество над чиновниками и офицерами из древнего служилого сословия. И те и другие владели крестьянами, и на тех и на других работали крестьяне, видя в них людей служилых, независимо от происхождения, и продолжая считать, по допетровскому обычаю, свою работу жалованьем, данным помещикам от царя за