Ярче, чем солнце [Лора Бекитт] (fb2) читать постранично, страница - 99


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

семнадцать, она оканчивала школу и была успешной во всех отношениях девушкой. Семилетний Ред оставался единственным ребенком Дилана и Нелл, что немного тревожило последнюю. Дилан любил сына и теперь, когда дела фабрики наладились, посвящал ему много времени. Несмотря на внешние различия, они были настоящими друзьями.

Нелл давно поняла, что муж никогда не будет давить на Реда, дабы тот стал продолжателем его дела; напротив, он всячески поощрял в мальчике выбор собственного пути. И ей тем более казалось, что она должна родить Дилану еще детей, его детей. Но, как ни странно, он никогда не заговаривал об этом.

Нелл была уверена, что в его жизни нет других женщин, в том числе и Миранды. Где она и что с ней, никто не знал. Хлоя говорила, что спустя несколько месяцев после отъезда из Галифакса Миранда прислала Кермиту документы о разводе, которые он без промедления подписал, и с тех пор о ней не было слышно.

Кермита общими усилиями командования, друзей и просто неравнодушных людей отправили на лечение в Европу. Он до сих пор оставался в Англии, и Нелл знала только, что Сьюзен отправилась вместе с ним и малышкой, поскольку Кермит ни за что не хотел расставаться с дочерью.

К большому удовольствию Нелл, Дилан приобрел небольшую квартирку в доме на берегу гавани. Иногда они уединялись там на выходных и прекрасно проводили время.

Между гаванью и городом словно не существовало границы. Крыши домов будто низвергались в свинцовую гладь. Вода мерцала в затуманенном солнечном свете, и по ней скользили тени облаков. Чайки то стремительно взмывали в поднебесье, то камнем падали в воду за рыбой. Теперь Нелл понимала, почему в Галифакс так часто приезжали художники-маринисты.

Сейчас она сидела на полу, где разложила рисунки мужа. Нелл всегда нравилось, как Дилан использует детали. На фоне серо-белой зимы он мог нарисовать яркие кисти рябин, а по контрасту со спокойной заводью изобразить полные непередаваемой мощи контуры военного корабля.

— Мне кажется, надо взять эти и эти, словом… все.

Дилан рассмеялся. Несколько дней назад он получил письмо из Торонто, от владельца одной из художественных галерей, в котором тот предлагал ему приехать вместе со своими работами.

— Откуда он обо мне узнал? Ведь я не профессиональный художник! — изумился Дилан, прочитав письмо жене. — На конверте нет подробного адреса, указан только город, название фабрики и мое имя. Но письмо, конечно, дошло.

— Помнишь, ты выставлял свои работы в зале Сити-Холл? Могли найтись люди, которые списались с хозяином галереи, — предположила Нелл.

— Едва ли. Там не было никого, кто бы всерьез интересовался живописью или что-либо в ней понимал. Эти картины понравились им лишь потому, что на них был изображен Галифакс.

— Полагаю, они понравились бы не только им, — задумчиво произнесла Нелл.

— Ты же знаешь, я рисую не для публики, а лишь для себя.

— Да, но если выпадает возможность показать свое искусство людям, почему бы не воспользоваться этим?

— Хорошо. Только ты, Ред и Аннели отправитесь вместе со мной. Вы сто лет никуда не ездили, и вам будет полезно немного развлечься. — Он вздохнул. — Я много раз думал о поездке за границу, но все как-то не складывалось. Фабрика, то одно, то другое…

— Знаешь, — промолвила Нелл, — я слишком сильно люблю Галифакс. Чтобы почувствовать себя счастливой, мне не нужно куда-то уезжать.

— Галифакс — маленький город.

— Но явно не меньше того счастья, которое я в нем нашла, — сказала Нелл, и они с Диланом улыбнулись друг другу.

Аннели пришла в восторг от этой идеи. Она побывала в Торонто всего однажды, восемь лет назад, и теперь не чаяла увидеть город другими глазами.

И вот они сидели в вагоне, глядя на пролетающий мимо пейзаж. Аннели и Ред оживленно болтали, Нелл лишь изредка вставляла какое-то слово, а Дилан и вовсе о чем-то задумался, глядя на быстро чернеющее сапфировое небо, и, судя по выражению его лица, эти мысли не были гнетущими или печальными.

Очутившись в Торонто, он ощутил почти физическое блаженство. Все-таки Дилан любил этот город за его чуть старомодную элегантность, не раздражающую, а, напротив, немного трогательную чопорность. Он собирался позвонить мистеру Олдриджу из отеля и договориться о встрече.

Хозяин галереи предложил увидеться в известном ресторане, и Дилан отправился туда один, а Нелл, Аннели и Ред в это время гуляли по городу. Малколм Олдридж оказался располагающим к себе человеком лет пятидесяти с хвостиком. Хотя он держался по-деловому, кое-что выдавало в нем человека из мира богемы: артистически небрежно повязанный галстук, блестящие лаковые туфли, крупный перстень на пальце.

Заказав коньяк и легкую закуску, они немного поговорили о том о сем, а потом Олдридж предложил Дилану показать работы.

Когда тот раскрывал папку, у него предательски дрожали пальцы. Он не ожидал от себя такого волнения. Ему казалось, он находится на экзамене, на самом важном экзамене в своей жизни.