Лев зимой [Джеймс Голдмен] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Филиппу приданое. Это не так много.

ГЕНРИ. Не могу. Вексэн — маленькая провинция, но она очень важна для меня.

ЭЛИС. А я нет?

ГЕНРИ. Мне везет на иностранок. Когда я женился на Элинор, я говорил себе: «Счастливчик! Богатейшая женщина в мире. Владеет Аквитанией, самой великолепной из земель на континенте, да и красива к тому же». А ты знаешь, она была хороша.

ЭЛИС. Ты боготворил ее.

ГЕНРИ. Уже не помню. Память подводит. Возможно, и было такое время, когда я боготворил ее. (Нежно поправляет локон на голове ЭЛИС). Пусть одна прядка будет свободна. В жизни не должно быть ничего идеального.

ЭЛИС (отстраняясь). Генри, меня воспитали весьма покорной. Я много улыбаюсь, легко склоняюсь и надеюсь на самое малое. Это пошло мне на пользу, и я сумела преодолеть многие трудности. Но, Генри, этого я преодолеть не могу.

ГЕНРИ. Я созвал всех, и ты будешь рядом со мной. С короною на голове или без короны.

ЭЛИС. Какая разница, кто будет королем?

ГЕНРИ. Что значит какая разница?

ЭЛИС (садится). Ты что, обрел, наконец, веру в бога, Генри? Собираешься смотреть из-за заоблачных далей, кто сидит на твоем месте?

ГЕНРИ. Я должен это знать до того, как умру. Я создал империю и должен быть уверен, что она будет существовать. Я объединил Англию и прибавил к ней половину Франции. Такой властью не обладал никто за тысячу лет. После меня должен быть Джон. Если я не оставлю корону Джону, значит, я жил зря.

ЭЛИС. Джон совсем тебя не любит.

ГЕНРИ. Мы очень сильно любим друг друга.

ЭЛИС. Ни один из них тебя ни капельки не любит.

ГЕНРИ. Это потому, что мы деремся друг с другом? Если ты скажешь мне, что все трое хотят заполучить корону, я тебе отвечу, что только слабаки из принцев этого не хотят. Они могут огрызаться на меня или становиться заговорщиками, но я как раз и хочу, чтобы мои сыновья были такими. Я огрызался и организовывал заговоры всю мою жизнь — иначе нельзя быть королем, быть в живых и дожить до моих лет.

ЭЛИС. Я буду драться за тебя.

ГЕНРИ (садясь). О, замечательно!

ЭЛИС. Когда мне было шестнадцать и мы начали наши неприличные отношения, я все предоставила тебе. Сама я стояла на задних лапках, пила молочко и делала, что мне велели. Хватит! Твоему ангелочку уже двадцать три года, и он будет сражаться.

ГЕНРИ. Чем? Палицей и цепями? В кольчуге и латах?

ЭЛИС. Да как угодно.

ГЕНРИ. Вот это как раз то, что мне нужно — еще одна голова. Прислушайся, и ты сквозь стены услышишь их мысли. Вот Джеффри жужжит о предательстве; вот Ричард, алкающий крови. А вот — Элинор со своими тяжкими мыслями, подобными свинцу или мраморным плитам. Мой дом гудит от умственных забот.

ЭЛИС. Добавь к ним и мои мысли.

ГЕНРИ. Ах, Элис, Элис, — я не собираюсь отказываться от тебя. Я не хочу ни от чего отказываться. Я заключаю союзы и сделки, угрожаю и умоляю, разбиваю и головы и сердца, но я сделаю наследником Джона, заштатным принцем Ричарда и. сохраню тебя.

ЭЛИС. Когда я могу верить тебе, Генри?

ГЕНРИ. Всегда, даже когда я лгу.

ЭЛИС. А на что можно надеяться?

ГЕНРИ. На все.

ЭЛИС. Но так много врагов.

ГЕНРИ (снимает корону со стены, протягивает ее ЭЛИС). Я знаю, причем некоторые из них и похитрее меня, и беспощаднее, и бесчестнее. Но этих качеств сразу нет ни в одном из них. И монахи, которые пишут историю наших времен, в своих летописях воздадут мне должное. Генри, скажут они, был королем и среди мошенников. (Берет ее за руку). Пошли. Спустимся вниз и повидаемся с семьей.


ГЕНРИ и ЭЛИС выходят. Свет медленно гаснет.


Картина вторая
Приемный зал. Сразу после затемнения.

Ярко освещенное и обширное помещение. При свете мы видим молодых Плантагенетов — РИЧАРДА, ДЖЕФФРИ, ДЖОНА, которые с поклоном предоставляют друг другу право первым пройти в зал через широкие двери. РИЧАРД-Львиное Сердце, двадцати шести лет, очень похож на ГЕНРИ в этом возрасте и окружен ореолом легенды. Однако ростом он несколько выше отца, крепок, мужествен, одновременно элегантен, красив и импозантен, исключительно хорошо одет. Он с юных лет в боях завоевал славу храбрейшего воина, и ему одинаково удаются и власть и политика. ДЖЕФФРИ, граф Бретонский, двадцати пяти лет, высокий, худощавый, быстро говорит и двигается. Он самый умный в семье. ДЖОН, шестнадцати лет, действительно прыщав. Меньше ростом, чем его братья, и мешковат, но не толст, с круглым открытым лицом и приятной улыбкой.

ДЖОН. Я войду после вас.

ДЖЕФФРИ. Нет, мы после тебя.

РИЧАРД. Нет, вслед за тобой.

ДЖОН (в восторге от самого себя проскальзывает в зал). О, пусть будет по-вашему — все после меня.

РИЧАРД (входя вместе с ДЖЕФФРИ). А ты продолжаешь расти, Джонни.

ДЖОН (весело соглашаясь). Да, во все стороны, но не в высоту. Смотрите — остролист. (Подходит к набросанным ветвям и берет две). Я люблю