Дым над Ульшаном [Игорь Евгеньевич Пронин] (fb2) читать постранично, страница - 43


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

солтвейн.

— Профессор, смотрите!

— Это не совсем то, что я хотел! — надул губы Хлумиз, однако шустро доковылял до Кея, отнял сосуд и мгновенно открыл.

Римти опять огляделся, стараясь быть внимательнее. Кто оставил бутылку? Зачем? Никаких следов, да и откуда им взяться — кроме проехавшего вчера отряда эльфов здесь просто некому было ходить. Дорога вела только в Викенну, крестьянам в герцогский лес вход запрещен.

— Благодарю тебя, Вселенная! — отдувался Хлумиз, вливший в себя уже половину содержимого бутылки. — Но я так страдал… Скоро ли я окажусь дома?

— Предстоит пройти еще столько же, профессор.

Кей тоже не отказался бы смочить горло, но отнять бутылку у старика — все равно, что конфету у ребенка. В лесу затрещали ветки. Поэт оглянулся, ожидая увидеть отошедшего по нужде хозяина солтвейна, но это оказался олень. Без всякого выражения посмотрев на людей, животное прыгнуло в сторону и сразу исчезло за деревьями.

Природа успокаивает душу,
И поселяет в сердце мне покой.
Его, пожалуй, больше не нарушу,
И в страны страсти не ступлю ногой.
Способность слагать отвратительные стихи полностью вернулась к поэту. Это было приятно: без своего единственного таланта Кей немного скучал.

— Идемте, профессор! Нам надо добраться хотя бы до предместий прежде, чем стемнеет! А пешком передвигаться не то, что в карете, еще шагать и шагать.

— Шагать и шагать… — вздохнул Хлумиз. — Вселенная, но зачем?

Хоть и не понимая смысла этого занятия, профессор все же тронулся с места. Путники дошли до последних деревьев, впереди раскинулись грязные поля, натянутые на холмы. Дорога вилась между ними, упорно приближаясь к Ульшану. Самого города еще не было видно, но направление можно было угадать безошибочно. Из-за холмов поднимались к небу множество черных столбов — погода стояла безветренная.

— Ульшан горит, — сообщил Кей, хотя Хлумиз и сам мог все видеть. — Я немного опасаюсь за ваш дом, профессор, но, скорее всего, это пожары в южных кварталах. Наверное, там было очень весело минувшей ночью.

Хлумиз, без особого интереса разглядывавший открывшийся вид, опять приложился к бутылке и влил в себя остатки солтвейна. Потом вытер губы и вручил пустую посудину Кею.

— Вы слышите, что я говорю? Возможно, ваш дом сгорел.

— Вот как? — профессор пошел по дороге, равномерно постукивая тяжелой тростью. — Нет, не сгорел. Иллюзии не горят.