cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Снилось безымянное место, одно из тех, куда я то и дело возвращаюсь во сне - луг и гора в полнеба, нависшая над лугом. Ни ветерка, ни дуновения: время исчезает - за отсутствием событий.
Или наоборот: время становится событием, и потому исчезает.
5 ноября 2009
Снился подвал, заваленный старыми книгами и журналами. Я здесь для того, чтобы разыскать Чистую Страницу из Книги Обстоятельств и вернуть её братьям, ожидающим моего возвращения наверху. Время от времени сверху кричат: нашёл?
— Ищу! — кричу в ответ, продолжая поиски. Переворачивая слипшиеся связки макулатуры, зарываясь в книги по горло.
Вдруг замечаю, что не один. Крысы!
— Тут крысы! — кричу братьям. Наверху долго и горячо спорят о том вытаскивать меня или оставить с крысами. Наконец, братья принимают решение и бросают мнесверхупистолет.
Передёргиваю затвор.
На звук выходит огромный седой Крыс. Молча смотрит в глаза: пугает.
Целюсь. Рука подрагивает. Пистолета Крыс не боится.
Наконец, он отводит глаза и собирается уходить, но оборачивается на полдороге и бросает через плечо:
— Не там ищешь, братец.
— Я тебе не братец, — отвечаю, стараясь не показать страха.
— Ошибаешься, братец, — спокойно говорит Крыс. — Мы с тобой оба — книжники. Хочешь найти то, зачем пришёл?
— Хочу!
— Тогда придётся спуститься ещё ниже.
Иду за ним в темноту. Страшно.Сверхукричат: не ходи!
Долго тащимся какими-то мусорными коридорами. Под ногами — уже не книги, а обрывки, ошмётки, книжная грязь. Книжный прах. Становится ещё темнее.
Наконец, Крыс поворачивает в какой-то совсем уж тесный — даже не коридор — лаз, туннель. Приходится стать на четвереньки и ползти — по-другому не протиснешься. Упорно ползу — до тех пор, пока туннель не становится слишком узким.
— Я так и думал, что ты застрянешь, — говорит Крыс. — Этот путь — для истинных книжников, а истинный книжник должен быть лёгким и гибким. Придётся тебе ужаться.
— Как это сделать? — спрашиваю, понимая, что другого выхода нет — ни вперёд, ни назад двинуться не могу.
— Ты должен захотеть! — говорит Крыс. Судя по удаляющемуся голосу, он продолжает идти вперёд, оставляя меня в одиночестве.
Какое-то время пытаюсь двинуться вперёд, потом — назад, но довольно быстро понимаю, что застрял окончательно: чем больше дёргаюсь, тем хуже себя чувствую.
Страх достигает точки, когда уже не страшно, а почти весело. То и дело меня пробирает истерический смех. Сперва — безнадёжный, нервный. Неуместный.
Вслед за этим — искренний, лёгкий.
Настоящий.
Я смеюсь, понимая, что всё это мне снится.
Меня бесконечно забавляет, что минуту назад я дрожал от страха.
И с каждым пароксизмом смеха я становлюсь лёгким. Юрким и гибким. Почти прозрачным. Балансирую на грани сна и яви.
Теперь я могу двигаться дальше и пройти этот путь до конца.
Но мне туда больше не нужно.
Я и есть — Чистая Страница из Книги Обстоятельств.
Можно возвращаться: братья ждут меня наверху.
Последние комментарии
1 час 43 секунд назад
4 часов 54 минут назад
4 часов 58 минут назад
10 часов 19 минут назад
1 день 21 часов назад
2 дней 5 часов назад