Последняя побудка [Дэвид Моррелл] (fb2) читать постранично, страница - 2

повернувшись, увидел его в дверном проеме: приземистый, широко костный, с открытым лицом; закатанные рукава просторной рубашки оливкового цвета и заправленные в башмаки брюки. Он наверняка брился, но при такой пылище и ветре его лицо казалось небритым.

Он встал по стойке смирно и отдал честь.

– Как ваша фамилия?

– Прентис, – ответил он.

– Прентис, сержант. Не нужно отдавать честь. Дайте-ка взглянуть на ваши документы.

Он порылся в вещмешке и достал бумаги.

– А где остальные?

– Не понял.

– Остальные. Мы просили десять человек, нам дали троих. Так где же еще двое?

– Я не знаю.

– Так, значит, вы из Огайо? Девятнадцать лет, в армии шесть недель, и вас определили в кавалерию. – Он замолчал и покачал головой. – Не знаю, куда мы катимся. Ну, так что скажете о них?

– Не понимаю.

– Лошади. Как насчет лошадей? Какой они породы?

– А-а, понятно. Вы об этом.

– Вот именно, об этом. Ну, так что скажете? Вы теперь кавалерист, так докажите это. Какие лошади…

– Помесь аравийских и квартеронов. Сержант заморгал, а затем продолжил:

– Ну, а седла?

– Усовершенствованный Мак Клеллан.

– Что это значит?

– Открытая щель между передней лукой и лошадиной спиной. Нет седельного рожка. Высокий перед и округлый зад.

– Это удобно?

– Не очень. Ружья скользят. Две боковых части проседают, передняя лука касается спины и весь груз ложится на лошадь. К тому же кожа у подпруг слишком тяжелая. Шкура лошадей вытирается.

– Где вас обучали? В каком-нибудь поло-клубе в Цинциннати?

– Нет. Неподалеку от Кливленда. На ферме моего отца. Сержант поджал губы и стал его рассматривать.

– Что ж, может быть, и правильно сделали, что прислали именно вас.

Глава 6

Десять квадратных футов, три койки, несколько полок, маленькая пузатая печка, на стене картинки из каталога “Сирс” – женские пояса.

– До завтра останетесь здесь. Эти трое в отпуске. Он снял вещмешок и огляделся. Земляной пол. Дощатые стены со щелями, в которые видно заходящее солнце. Он обратил внимание, что все ножки коек стояли в консервных банках. Он нахмурился и повернулся к сержанту.

– Да-да… И пока вы здесь находитесь, следите, чтобы койки не касались стен. Он не понял.

– Есть три вещи, о которых вам необходимо знать. Здесь не север. Пауки, змеи и скорпионы.

От мысли о пауках его передернуло.

– Первое, что вы делаете, входя сюда, – берете метлу и подметаете под кроватью. – Сержант говорил и одновременно показывал, как это делается.

– Потом откидываете одеяла и смотрите, нет ли чего под ними. Утром снова пошарьте под кроватью. Перетряхивайте одежду и проверяйте ботинки. Надевайте их как можно медленнее. Ничего особенного, вы быстро привыкнете.

– А почему кровати стоят в жестянках?

– Там керосин.

Сразу стал ощущаться острый сладковатый запах.

– Если что-нибудь захочет навестить вас во время сна, то придется проползти через керосин. Это сделать невозможно. Налейте в банку керосину и через неделю обнаружите там все, что угодно.

Об этом думать не хотелось.

– Ну, вот и все. Скажите поварам, что вы новичок. Вас накормят. Увидимся утром. Так где, говорите, ваша ферма?

– Недалеко от Кливленда.

– А-а, я и сам из тех мест. Так помните о ботинках. – Сержант ушел.

Он стоял посреди комнаты, вдыхая запах керосина, глядя на полоски заката, мерцавшие на полу; пахло еще пылью и деревом, он глубоко вздохнул, облизал губы и долго стоял не двигаясь. Сняв шляпу с круглыми полями, он повесил ее на крючок, поискал, куда бы положить вещевой мешок, наконец туго стянул его и повесил на другой крючок, потом подошел к двери. Сержанта нигде не было видно. Он оглядел цепь хибар перед ним, казармы поодаль, солдат, сидящих на завалинке, клубящееся облако пыли там, где, как он подумал, были конюшни. Мимо протарахтела линейка; солдаты на завалинке даже не взглянули на нее. Потом освещение изменилось: солнце село. Похолодало, поднялся ветер. Он стоял и думал, поесть ему или нет, вспоминал о ветчине, кофе, галетах. От этой мысли в животе заурчало. Он взглянул на койки, потом снова посмотрел на улицу и закрыл дверь.

Глава 7

Его разбудил гром.

Ему снились зеленые поля и цветущие сады на склоне холма, а под дубом на вершине стоял его отец, и чем быстрее он бежал, тем дальше казалась ему цель, а отец становился расплывчатым пятном. Когда же он, спотыкаясь, все-таки добрался до вершины, там не было никого. Он посмотрел вокруг, ища отца, вглядываясь в бесконечные зеленые поля и высокую траву. Один длинный холмик с камнями с одной стороны показался ему могилой, где был отец, который старался вырваться оттуда. Пошел дождь, сначала слабый, но потом он перешел в хлещущий ливень. Ничего не стало видно. Он протянул руки, чтобы дотронуться до дерева, но не нашел его и оцепенел от внезапной молнии и раскатов грома.

Они стояли у самой двери, а он сидел на койке с протянутыми руками, не соображая, где находится. Сержант ошибся. Только один солдат из барака был в увольнении. Двое других пришли вскоре после