Дерево на улице [Григорий Юрьевич Филановский] (fb2) читать постранично, страница - 2

желали бы? Так я понял?

Губы седого человека задергались и не сложились в улыбку:

— Не кажется ли вам, юноша, что я не самый подходящий объект для бессмысленных шуток?

Лида тревожно глянула на хозяина:

— Нет, это, наверно, не шутка.

— Верно заметила, — Мит назидательно поклонился в сторону Лиды, — мы не шутить пришли. Я вообще — за серьезность. А то иные шутят, шутят, весь век свой прошутят. Значит, вы хотели бы взглянуть на «звездный» камень. Могу помочь. За тем и прибыл в Лямни. К вам лично. Но не для того, чтобы устроить вам сюрприз, а для дела. Еще раз: насколько интересует вас, именно вас, этот камень?

Лаун посмотрел — не на Мита, а на Лиду, словно Мит был обвинителем, которому ничего не докажешь, а Лида — доброжелательным защитником:

— Я давным-давно, занимаюсь «звездным» камнем, собрал о нем кое-что. Может быть, больше, чем кто бы то ни было в мире…

Он подошел к одной из полок, достал папку, открыл, углубился в бумаги.

— Хотите знать? — спросил недоверчиво у Лиды и Мита.

— Обязательно! — отрезал Мит.

Лаун тихо, словно почти про себя, начал:

— …Первые сведения, более чем тысячелетней давности, находим в начале одиннадцатого века у Рабана Мавра. Вам, возможно, это имя ничего не говорит. Архиепископ Майнца и вместе с тем видный ученый, назвавший, между прочим, диалектику «наукой наук, учащей учить и не только желающей, но и могущей образовывать знающих».

Помимо его трудов, преимущественно духовного содержания, до нас дошли: «Универсо» — своего рода энциклопедия того периода, да еще сочинение, посвященное магии. Вернее, критике магии, что в те времена было вовсе не можно. Мавр добросовестен и объективен, и потому я с особым доверием отношусь, в частности, к тому разделу «Универсо», который посвящен драгоценным камням. Там гораздо больше сообщается о действительных свойствах камней, нежели об их волшебных качествах, в которые вера крепка и доныне.

Но как только автор доходит до «звездного» камня, сдержанность его пропадает. Сыпятся эпитеты: «небесный», «сияющий», «необычайный», «пророческий». Откуда этот камень? С Востока. Один из самых дорогих даров Гарун аль Рашида (вероятно, знакомого вам, друзья, по сказкам тысячи одной ночи) государю Карлу Великому, которому служил Рабан Мавр.

Ученый высказывает мысль, что, возможно, подобные камни, вовсе неведомые Европе, встречаются на Востоке, и что тамошним мудрецам понятны, как говорит Мавр, «злосчастные закономерности изменения узора камня…»

Однако Рабан Мавр здесь ошибается. Но его пристрастие к этому удивительному произведению природы, которое он имел счастье не раз наблюдать, заставляет его тщательно приводить все, что мало-мальски касается камня. И это, как бывает, помогло мне заглянуть в глубь веков и постичь кое-что недоступное Рабану Мавру — не потому, что я умнее или настойчивее, чем он, а потому что сегодня мы вообще знаем о прошлом гораздо больше.

Лаун подошел к полкам, снял, раскрыл книгу в кожаном переплете. Мит сидел неподвижно и следил за ним: ну и заводной чудак!..

Лида раскраснелась, веселый просветик среди пухлых губ обнажил зубы, глаза впились в седого рассказчика. Она вслушивалась в сказку, неожиданную сказку, что выходит, притаилась невдалеке от ее дома. Началась в тридевятом царстве, тридесятом государстве, а закончиться может у нее на глазах…

— Дело в том, что «звездный» камень, по-видимому, был как бы разжалованным талисманом древнейшего города Туе. Знаете, со времен Трои каждый, или чуть ли не каждый, город обладал своим талисманом.

Знаменитый Григорий Турский рассказывает, что в шестом веке, в царствование Хильперика, некто обнаружил кусок кожи во рву, окружавшем Париж. На коже просматривалось тисненое изображение: реки, факела и крысы. Таинственную находку немедленно доставили королю. Но король в этот день был в дурном расположении духа, или менее суеверен, чем его подданные. Брезгливо оглядев обрывок старой кожи, он приказал сжечь эту дрянь.

Парижане, услыхав о таком распоряжении, пришли в ужас. Небеса, считали они, ниспослали им талисман, чудесный охранитель от бедствий; причем видно от каких — от воды, поскольку на коже видны волны реки, от огня — как показывает факел, и, наконец, от полчищ крыс. И что же? Талисман приказано уничтожить! Не станет защиты от бед… «Так и случилось, — отмечает тот же летописец. — Ибо кусок кожи был талисманом города… Не прошло и года, как наводнения и пожары опустошили половину Лютеции и развелось множество крыс…»

Лаун перебрал несколько страниц старой книги — золотая надпись на обложке была на незнакомом Лиде языке. Дорого бы заплатила девушка, чтобы узнать все, что там рассказано. Мит спокойно слушал, переходя глазами от полки к полке, от книги к книге, будто подсчитывая — сколько.

— Триста шесть городских талисманов, в том числе трехглавый дракон, были, например, в Константинополе. Уж не потому ли он пережил века, меняя свой облик и имена? А бедному Тусу, видимо, слабо