Чудак-покойник, или Таинственный ящик [Петр Андреевич Каратыгин] (fb2) читать постранично, страница - 13

сомнения, заметили давеча по моему лицу, что у меня был коммерческий расчёт: я нарочно притворился рассерженным, чтоб у меня не перебили... Они все ушли... Счастливый путь. Ведь это все дворянчики, люди нынешнего воспитания; они ведь не сами нажили своё богатство, но я, другое дело... Не правда ли, что я сам живой покойник...я также начал свою торговлю с мелочной лавки, также обязан всем своему трудолюбию, и то сказать: для чего же не потешить старика? Чудак-покойник пошутил немножко, но это богатая шутка, и не лучше ли прогуляться шутом, нежели прогулять не шуточное наследство?

ДЕРОШЕ. (Выходя; Мерлюшу). Жаль, господин фабрикант, но вы опоздали, я пришёл прежде вас...

БАРОН. (Выходя; Дероше). А я прежде вас, господин сочинитель.

МЕРЛЮШ. Ай, ай, ай! Как, господа, и вы не краснеете?

ДЕРОШЕ. Барон, и вам не совестно?..

БАРОН. Журналист говорит о совести!

ДЕРОШЕ. С вашим знанием...

БАРОН. А вы, с вашей нравственностью...

МЕРЛЮШ. Что ж это такое, все мои надежды лопнут, как мыльный пузырь... Нет, я не уступлю.

БАРОН и ДЕРОШЕ. Я тоже не уступлю.

ЯВЛЕНИЕ ХV

Те же и госпожа Рапе.

РАПЕ. Не уступлю, никому не уступлю. Мой сын соглашается.

МЕРЛЮШ. Уж поздно!

РАПЕ. Как поздно?

БАРОН. Я первый пришел... Это платье моё.

ДЕРОШЕ. Нет, моё!

МЕРЛЮШ. Нет, моё, моё!

РАПЕ. Моё, моё, моё! Ни за что не отдам, я сама готова надеть, коли на то пошло.

Я ПЕРВЫЙ!

БАРОН. Я первый!

ДЕРОШЕ. Нет, не уступлю!

БАРОН. Я все решил...

РАПЕ. И я решила!

МЕРЛЮШ. Я так покойника люблю...

РАПЕ. А я всегда его любила!

БАРОН. Уверен я, что можно мне

По праву моего рожденья...

МЕРЛЮШ. Мы все Мерлюши, так что не

Кичитесь вы происхожденьем!

БАРОН. Поймите, вам он не к лицу!

МЕРЛЮШ. А вам вообще не по размеру!

РАПЕ. Так и дала бы наглецу!

ДЕРОШЕ. (В сторону). Чертовка, старая мегера!

ДЕРОШЕ. Ах, полно спорить, господа!

Как низко нравственность упала...

Вот вы, ведь вы уже в годах...

РАПЕ. А вас вообще здесь не стояло!!!

БАРОН. Я первый!

ДЕРОШЕ. Нет, не уступлю!

БАРОН. Я всё решил...

РАПЕ. И я решила!

МЕРЛЮШ. Я так покойника люблю!

РАПЕ. А я всегда его любила!

ДЮПРЕ. (Поднимая крышку). Позвольте, позвольте, господа, его здесь нет.

ВСЕ. Его нет. Что ж это значит?

РАПЕ. Это дневной грабёж.

ВСЕ. Кто ж его взял?

ЯВЛЕНИЕ XVI

Те же и Эмиль.

ЭМИЛЬ. Я.

ВСЕ. Вы?!.

ЭМИЛЬ. Я должен был отдать его наследнику.

ВСЕ. Наследнику?

ЭМИЛЬ. Скромнейшему из всех, тому, которого вы презирали, и который в точности исполнил завещание.

МЕРЛЮШ. Как, этот актёр?

БАРОН. Этот фигляр?

РАПЕ. Паяц?

ДЮПРЕ. Объясните, пожалуйста.

ЭМИЛЬ. Я провожал его, он публично прошёл через все те места, которые назначены в завещании; теперь я оставил его в театре, где публика ожидала его с шумным нетерпением.

ДЕРОШЕ. Постойте, постойте, тут недоразумение.

БАРОН. Это обман.

МЕРЛЮШ. Мы протестуем.

РАПЕ. Я сама буду судиться.

ДЮПРЕ. Час прошёл, господа... Я объявляю торжественно, что Сен-Феликс Лавердьер выполнил все условия завещателя: он менее всех показал гордости и должен получить наследство.

ЭМИЛЬ. Вот он, вот он торжественно возвращается.

БАРОН. Я воображаю, как он заважничал.

МЕРЛЮШ. Теперь, я думаю, к нему и приступа нет.

ЯВЛЕНИЕ XVII

Те же, Сен-Феликс и Жульета.

ДЮПРЕ. (Идёт к нему и останавливается). Что же это?

ДЮПРЕ. Что это? Какая мрачная физиономия!

ЖУЛЬЕТА. Ах, я прошу, вас, господин нотариус, помогите мне привести его в чувства. После каждого провала с ним случается такое. Он приходит в самое мрачное расположение духа, и мне стоит больших трудов вернуть ему хорошее настроение.

СЕН-ФЕЛИКС. Хвала Богам... за твёрдость враждованья.

ЖУЛЬЕТА. Слышите, он опять заговорил словами из какой-то своей роли.

СЕН-ФЕЛИКС. (Сложа руки и повесив голову проходит на авансцену).

Хвала богам в бедах превыше упованья.

Так, небо, честь тебе за твёрдость враждованья.

ДЮПРЕ. Что с тобой, что случилось?

СЕН-ФЕЛИКС. Ошикан, освистан, осмеян, уничтожен.

ЭМИЛЬ и ДЮПРЕ. Может ли это быть?

СЕН-ФЕЛИКС. О, я знал, что публик выйдет из терпенья; посадите себя на её место и поставьте другого на моё, то же бы вышло. Да и вы, чёрт возьми, какой дорогой меня повели: я сделал крюку по крайней мере целые две версты... Прибегаю, запыхавшись, выхожу на сцену, только разинул рот: первая нота соскочила, вторая сорвалась, третья остановилась в горле... публика поднялась, у меня опустились руки,