Пока молчат оракулы [Владимир Леонидович Ильин] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

торжественности возвестил он. — Здесь место выброски вашей группы. Парашютами пользоваться с минимальной высоты. Время вылета с полевого аэродрома «Филд Гроу» — час-двадцать, десантирования два ноль-ноль дэ плюс один, то есть завтра ночью… Сразу после приземления — сбор и выдвижение в ускоренном темпе в направлении высоты «Круглая». Теперь так. Вот здесь, — бригадный коммандант снова упер палец в карту, — в квадрате 83–77, по имеющимся сведениям, с завтрашнего дня будет расположен штаб сто тридцать седьмого ракетно-штурмового полка «южных». В непосредственной близости от него должен находиться центр управления огнем ракетных батарей «противника», сокращенно — ЦУОРБ, цветок в проруби!.. Ваша задача — уничтожить или вывести его из строя к исходу дэ плюс один.

Про себя я присвистнул.

Задание было из разряда знаменитых суворовских переходов через Альпы. Только, в отличие от славного полководца, нам предстояло марш-бросками преодолеть менее чем за двадцать часов добрую сотню километров по лесной чаще и буеракам, да еще, так сказать, «в тылу врага»; плюс ничем себя не обнаружить и уничтожить вдесятером объект, где одной охраны наверняка не меньше усиленной роты!.. Объект, конечно, условный, но охранять-то его будут реальные люди. А у них — свои задачи, за отработку которых им тоже будут ставить оценку строгие дяди-Посредники…

— Вам ясна суть задания? — осведомился комбриг, прервав мою мысленную аналитическую деятельность.

— Так точно! — тут же ответил я. Армия приучает человека сначала четко ответить, а уже потом думать.

— И еще вот что, — вспомнил Калькута. — Действовать при выполнении задания как в боевой обстановке, никаких скидок и поблажек ни подчиненным, ни себе самому, цветок в проруби! Связь с бригадой на время выполнения задания отменяется. После выполнения задания выбрать и, если нужно, оборудовать посадочную площадку, впоследствии обозначать ее тремя ракетами-радиомаяками с интервалом в десять, пятнадцать и двадцать секунд, чтобы обеспечить посадку вертолета, который прибудет за вами, — Калькута перевел дух после длинной фразы и с неожиданной иронией добавил: — Как готовиться к заданиям подобного рода — полагаю, вам известно.

— Так точно, мой полковник, — сказал я.

— Вопросы?

— Степень секретности задания?

Полковник не колеблясь отчеканил:

— «Топ-сикрет», лейтенант, «топ-сикрет»!

— А… — начал было я.

— Можете поставить в известность только своего командира роты, но и то: мол, получил особое задание лично от командира бригады… И больше никому ни слова, цветок в проруби! Что еще вам не ясно?

Вопросов у меня, конечно, был полон рот (например, почему из всего личного состава выбрали именно меня или почему самому бригадному комманданту понадобилось лично ставить мне задачу, когда он мог поручить это кому-нибудь из штабных офицеров?), но я предпочел оставить их при себе на гипотетическое «потом». Как и многие войсковые отцы-командиры, полковник Калькута имел необъяснимое предубеждение против тех подчиненных, которые задают слишком много вопросов.

— Разрешите идти? — спросил я, изобразив на своем лице выражение безграничной преданности Объединенным Евронациям, командованию и лично полковнику Калькуте.

Бригадный коммандант пристально оглядел меня и хмыкнул. В данном случае это могло означать, что ему что-то не понравилось, но эксплицировать это «что-то» в виде замечания полковник не стал.

— Зарубите себе на носу, лейтенант, — сказал вдруг устало он, учения — учениями, но вы должны будете действовать, как на войне. Как на настоящей войне, цветок ей в прорубь!.. И еще… Я не умею говорить красиво, но… Одним словом, в любых обстоятельствах прошу тебя, Евгений, не забывать, кто ты такой и ради чего носишь форму милитара.

Только теперь я понял, что полковник страшно взволнован. Как самый зеленый новобранец перед первой стрельбой боевыми патронами. Я чертыхнулся. Мысленно, потому что представил, как спрашиваю на манер лицеистки-первокурсницы: «Извините, мой коммандант, но неужели что-то случилось?!»…

— Разрешите идти? — вместо этого повторил я.

Весь следующий день меня жгло странное ощущение, в котором я никак не мог разобраться.

Вроде бы все шло своим чередом. Подготовка к особому заданию — дело нужное, но крайне нудное. Нужно все заранее продумать до мелочей: состав группы (ну, тут особых проблем не возникло), экипировку (вот с этим гораздо хуже, и не потому, что бригаде чего-то не хватает — наоборот, на наших складах чего только нет! — но как раз это обстоятельство, по-моему, и затрудняет сборы, потому что в самый последний момент, а порой уже и на задании может выясниться, что забыли какую-нибудь позарез необходимую мелочовку: консервный нож, например), способ выполнения задания (весь личный состав группы потом будет тренироваться в оставшееся время до одури, чтобы его отработать, хотя толку от этого, на мой взгляд, не очень много: как ни