Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
вход». Не замедляя шага, он свернул в проулок, нырнул в антрацитово-черную темень.
В конце проулка высилась железная ограда, будто составленная из длинных пик. Это препятствие остановило его всего на несколько секунд. Надев черные кожаные перчатки, он достал ключ, отпер железный замок калитки…
Он окинул зорким взглядом небольшой садик с фонтаном и беседкой под раскидистыми вязами, увидел свет в двух французских окнах библиотеки и довольно усмехнулся: окна эти были открыты. Ветер чуть шевелил занавески.
Высокий дощатый забор вокруг этого редкого для Нью-Йорка уголка подходил вплотную к дальней стене дома. Пожарная лестница была установлена слишком далеко от окон. Зато карниз крайнего окна библиотеки начинался всего в двух футах от стыка забора со стеной дома.
Не теряя времени, он достал из кармана пиджака и развернул нейлоновую лестницу. Один удачный бросок — и лестница повисла на заборе. С ловкостью кошки взобрался он на забор; держась за стену, за шершавые кирпичи, переступил на карниз.
Где-то за городом, над Атлантикой, пророкотал гром, пахло грозой.
Свет из библиотеки падал двумя полосками на подстриженную траву садика. Подсвеченная электрическим светом трава казалась залитой анилиновой зеленью. На несколько мгновений в одной из освещенных полосок появилась черная тень человека в узкополой шляпе и плаще. Она тут же исчезла…
Павел Николаевич Гринев не сразу заметил появление неожиданного гостя. Он засел в библиотеке сразу же после ужина, привел в порядок текущие дела, просмотрел счета, но против обыкновения не включил в одиннадцать часов телевизор, а стал писать письмо, которое считал чуть ли не самым важным в своей жизни. Собственно, одно такое письмо он отправил в советское посольство еще в начале лета, но ответа почему-то не получил.
Исписав половину листа, он задумался, поднял глаза и тут только увидел у окна незнакомого человека, глядевшего на него круглыми, пуговичными глазами. На губах его блуждала сардоническая усмешка. В левой руке отливал синевой «кольт» калибра 0,38.
— Кто вы? — от волнения по-русски спросил старый эмигрант. — Ху ар ю? — повторил он по-английски.
Человек с «кольтом» — он только что влез в окно — скривил рот в усмешке.
— Мэрилин Монро. Не узнаете?
Ветер с Атлантики, заблудившийся в железобетонных каньонах Манхэттена, устало шевелил светлую занавеску окна. Человек с «кольтом» — он держал револьвер в левой руке — прикрыл плотнее двухстворчатое окно, небрежно задернул тяжелые гардины.
— Мы ведь не хотим, папочка, чтобы нам помешали, — с издевкой в тоне проговорил незнакомец.
— Что вам от меня нужно? — спросил Гринев. Он привстал с мягкого вращающегося кресла, опираясь о подлокотник, потянулся к верхнему ящику письменного стола.
— Не нервничайте, папочка. Ни с места! Это вредно вам при вашем давлении. На прошлой неделе у вас было сто девяносто на сто, не правда ли? Не удивляйтесь — мы все знаем про вас.
Говоря это, незнакомец шагнул от окна к столу и, резко открыв ящик, подцепил револьвер, подбросил его на ладони.
— Знаем даже про эту железку, — добавил он с той же усмешкой и поднес револьвер к глазам.
— Револьвер системы «наган», — неожиданно произнес незнакомец по-русски. — Императорские оружейные заводы в Туле. Какое старье!
— Вы… вы русский? — растерянно спросил Гринев.
— А ты, землячок, как думал? — Взгляд незнакомца, обшаривавший комнату, остановился на открытой дверце отделанного никелем черного стального сейфа, вмонтированного в книжную полку. — Впрочем, нет! Я не считаю земляками предателей.
Он подошел к телевизору, включил его.
— Ишь ты, — завистливо сказал он. — «Магнавокс»! Небось не в рассрочку купили… Вы, кажется, изменяете своим правилам, Пал Николаич? Ведь вы каждый вечер слушаете одиннадцатичасовые известия. Эн-би-си, Си-би-си или Эй-би-си? Я лично предпочитаю слушать Москву.
На мягко засветившемся голубоватом экране телевизора появилась чья-то болезненно сморщенная женская физиономия. Затем эта физиономия расцвела вдруг сияющей улыбкой. Набирая силу, голос диктора бодро, напористо проговорил:
— Покупайте БРИСТАН! Только БРИСТАН заставит вас забыть о мигрени и головной боли! Запомните: Б-Р-И-С-Т-А-Н!
Незнакомец сунул правую руку в сейф, выгреб деловые бумаги, чековые книжки компании «Америкэн экспресс», три пачки двадцати— и стодолларовых банкнотов.
— Да, Пал Николаич! — сказал он громко, рассовывая деньги по карманам. — Мы в Ге-пе-у все знаем о вас. Мы долго следили за вами. Например, я знаю, что вот-вот сюда войдет ваша супруга. Она немного запаздывает. Обычно она входит с чашкой чая для вас ровно в одиннадцать, чтобы вместе с вами послушать известия. Не так ли?
Гринев, бледнея все заметнее, вцепившись руками в подлокотники, невольно перевел взгляд с незнакомца на обитую темно-красной марокканской кожей дверь библиотеки.
— А сейчас, — бодро произнес диктор, — вы услышите одиннадцатичасовые известия!..
На экране появилась
Последние комментарии
22 часов 20 секунд назад
1 день 4 минут назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 7 часов назад